СТРАННЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ИНГВИ, КОРОЛЯ-ДЕМОНА ИЗ ХАРЬКОВА

Книга Первая

СТРАННЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ИНГВИ,
КОРОЛЯ-ДЕМОНА ИЗ ХАРЬКОВА

Из 1 главы:

В тронном зале Альхеллы, королевского дворца Альды, горело множество свечей. В центре зала, над тщательно вычерченной пентаграммой, стоял Гельда-колдун, придворный маг последнего короля Альды Манонга III, скончавшегося четыре дня тому назад и не оставившего прямых наследников.

Гельда внешне был спокоен - он знал, что сейчас десятки глаз глядят на него и он должен излучать уверенность и превосходство над простыми смертными, однако лишь усилием воли он подавлял дрожь в руках и учащенное сердцебиение. Волнение Гельды было понятно и простительно - через несколько часов ему предстояло руководить наиболее трудным, ответственным, да, пожалуй, и самым опасным ритуалом за всю его жизнь. Малейшая ошибка - и вырвавшийся на волю демон растерзает всех находящихся в зале, что равносильно погибели Альды. "Впрочем, - подумал Гельда, - тогда мне не будет никакого дела до Альды с ее странным законом престолонаследия, ибо я погибну первым... Но нет, нет... Я должен гнать такие мысли - опасаться нет причин. Я все проделаю верно и сохраню за собой пост придворного мага, а авторитет мой возрастет неимоверно..."

Время от времени Гельда-колдун делал едва заметный жест или ронял тихим голосом приказы, которые тут же с необычайным тщанием исполнялись его учениками, неслышно сновавшими по залу и заканчивавшими приготовления к предстоящему действу. В остальном маг сохранял неподвижность и спокойствие каменной статуи, что должно было помочь справиться с волнением претендентам на престол, нервно переминавшимся с ноги на ногу в углу зала и явно чувствовавшим себя не в своей тарелке. Углы рта мага дрогнули - он почувствовал некоторое удовольствие - эти важные сеньоры боятся и презирают его, но сегодня их жизни в его руках... Тут мысли мага прервались - в зале что-то изменилось, его ученики прекратили движение и замерли в почтительных позах.

- Итак, господа, - в установившейся тишине голос Гельды прозвучал особенно зловеще, - приготовления к церемонии окончены, до назначенного срока осталось два часа и я предлагаю всем покинуть зал и уединиться в покоях этого дворца. Вам надлежит вспомнить свою жизнь до мельчайших подробностей, заглянуть в свою душу и спросить себя - достойны ли вы трона Альды, чисты ли помыслами и стремлениями. Ежели два часа спустя кто-либо из вас не явится в тронный зал, сочтя себя недостойным - ему не будет порицания, более того - никто кроме нас не узнает об этом, а мы все поклялись молчать... Итак ступайте - через два часа жду вас здесь, я же остаюсь стеречь пентаграмму и готовиться к ритуалу.

Претенденты на престол двинулись из зала, неуверенно косясь друг на друга. Разумеется, они проведут эти два часа не в покаяниях и молитве, а в непрерывном опасении за свою жизнь и следя друг за другом. Стоит кому-либо из них хотя бы опоздать к началу церемонии и - прощай, трон Альды, а разбираться в причинах опоздания придется при новом короле... Глядя в напряженные спины дворян Гельда-колдун снова позволил себе слегка улыбнуться...

***

...А умудренный кровосос

Встал у изголовия

И очень вдохновенно произнес

Речь про полнокровие...

В.Высоцкий

Девочка Ннаонна пробралась тайком в Зал Обращений. Разумеется, присутствовать на церемонии ей пока не позволялось - ей еще не исполнилось и пятнадцати - но любопытство было сильнее любых запретов. К тому же к любопытству примешивалось и желание поступить назло, доказать этим старшим, что она ни в грош не ставит их нравоучения и приказы и не нуждается в их разрешениях. Она такая же хозяйка здесь, как дед и старший брат и имеет полное право посещать любую часть замка когда ей заблагорассудится. Конечно, ее могли бы не пустить на церемонию Обращения насильно, поэтому она притворилась паинькой и, сделав вид, что не знает о том, что Кеннон вернулся сегодня из похода с добычей, отправилась к себе, а затем, когда о ней забыли, переодевшись во все черное и темно-серое, тайком выскользнула из своего покоя и прокралась в Зал. Там она неслышно проскользнула на лестницу и, пригибаясь за перилами, поднялась на П-образный балкончик, опоясывающий Зал на высоте четырех метров. Конечно, Ннаонне стоило немало труда красться по рассохшимся доскам, не издавая ни звука, но дело стоило того - как будет здорово завтра высмеять какую-нибудь оплошность Кеннона!

Тем временем подготовка к церемонии шла своим чередом. Кеннон, послав в замок гонца, нарочно вел отряд не спеша - он дожидался ночи, чтобы доставить пленников в темноте - это придаст церемонии Обращения больше силы. Расчет оказался точен - процессия достигла замка при свете факелов, бросавших зловещие багровые отблески на мрачные стены и башни, выглядящие при таком освещении гораздо более эффектно, чем днем, когда будет бросаться в глаза, что укрепления порядком запущены и обветшали. Наонна видела через бойницу, как дед вышел встречать Кеннона и его спутников во двор, причем так, чтобы пленники постояли с минуту (пока хозяева замка обменивались приветствиями) рядом с Ямой Костей и вполне оценили здешнюю зловещую обстановку. На двоих пленников - мужика и бабу средних лет - Яма Костей оказала должное действие - они, кажется, едва не обмочились с перепугу, зато третий - мужчина помоложе - держался лучше и время от времени делал попытки освободить руки, связанные за спиной. Это, конечно не имело смысла - из замка не сбежать, но такое поведение говорило о его упрямстве и храбрости. Этот, конечно станет воином, а тем двоим пахать землю до конца своих дней. Ннаонна отвернулась от бойницы и стала ждать, пока процессия войдет в зал. Там пленников привязали к гигантскому каменному алтарю и ритуал начался. Дед Коннахья произнес довольно длинную речь, посвященную величию Гангмара Темного и тому, как верны ему здешние вампиры, как свирепы они и кровожадны во славу его и как велика сила их (вампиров) заклятий, налагаемых сейчас на жалких людишек. Декламация сопровождалась весьма впечатляющими жестами и гримасами и произвела должное впечатление на всех, даже на строптивого пленника.

Затем Кеннон со свирепой ухмылкой склонился над каждой из трех жертв по очереди и надрезав вену каждому, делал ритуальный глоток.

- Итак, - снова заговорил Коннахья, - отныне ваша кровь принадлежит нам - вампирам, а ваши души - Гангмару Темному. Если попытаетесь бежать или бунтовать (а это совершенно бесполезно) - кара будет жестока и смерть ваша будет очень болезненной и долгой, а души ваши тут же достанутся Гангмару... Слыхал я, что пятьдесят лет молитв и послушания могут уберечь ваши души от власти Гангмара, да только не верю в это... Ну да ладно - уведите этих людишек!

На этом церемония окончилась, новообращенных повели в подземелье и пока их уводили, Коннахья стоял на своем возвышении над алтарем, огромный и зловещий, затем спустился к Кеннону и похлопав того по спине (при этом внук покачнулся), похвалил:

- Молодец - весь в отца... Ну да ладно, пойдем обмоем твой удачный поход...

Когда все ушли и Зал Обращений погрузился во мрак, девочка Ннаонна со вздохом вылезла из своего убежища и отправилась к себе. Церемония Обращения разочаровала ее - ничего интересного, со старшими всегда так, они из всего делают тайну, а ничего-то такого и не было... Да и Кеннон ни разу не сплоховал...

 

Из 2 главы:

Вот это да! Вот это да!

Явилось то-не-знаю-что!

Как снег на голову сюда

Упал тайком инкогнито.

Но кто же он -

Хитрец и лгун?

Или шпион?

Или колдун?

В.Высоцкий

- Итак, господа, вы все вернулись в зал. Стало быть все вы готовы к ритуалу, - Гельда-колдун говорил короткими внятными фразами, чтобы его лучше понимали. Не дай бог кому-нибудь из присутствующих перепутать что-либо или наложить в штаны с перепугу при виде демона (особенно, если осрамившимся окажется будущий король), - но я на всякий случай повторю все. Сейчас я совершу ряд магических действий, в результате которых будет вызван демон - жуткое, устрашающее существо, не принадлежащее нашему миру. Демон жесток и коварен, однакож он будет полностью в моей власти. Я задам ему вопрос - кому из вас, господа, быть королем Альды - и демон ответит. Помните, таков обычай нашей страны (хотя о нем не приходилось вспоминать уже двести лет)... Не спорьте с выбором демона и вообще - не обращайтесь к нему, иначе не миновать нам беды... Для вашей же собственной безопасности заклинаю вас - не заговаривайте с демоном, не спрашивайте его ни о чем... Сейчас я потушу свечи для того, чтобы чудовище не могло увидеть нас. Не знаю, грозит ли нам что-либо, если демон нас рассмотрит, но лучше не рисковать. Итак, мы тушим свечи, кроме тех, что составляют пентаграмму - эти должны гореть, ибо от них зависит наша безопасность - внутренний круг свечей не даст демону вырваться в наш мир, а внешний - помешает злу из нашего мира оказать ему помощь в этом. К тому же, как я сказал, мы будем скрыты от глаз демона во тьме, а он - на виду, в свете магических огней...

Пока маг произносил свои пояснения, его ученики тушили свечи в зале. Становилось все темнее и, наконец, весь зал погрузился во тьму, за исключением небольшого светлого круга в центре. Вокруг пентаграммы ученики мага предварительно расставили невысокие, по колено, ширмы для того, чтобы отсветы колдовского пламени не освещали участников ритуала.

- Ну что ж, я начинаю, - Гельда-колдун начал нараспев читать заклинания.

Претенденты на престол затаили дыхание за его спиной, даже перестали позвякивать металлические детали их воинской амуниции. Ученики мага - те, казалось вовсе не дышали под своими низко надвинутыми капюшонами. В установившейся тишине голос мага звучал все громче и громче...

Маг старался изо всех сил, напрягая свои тавматургические способности, вкладывая, что называется, душу в каждый слог заклинаний. И внезапно...На какой-то миг ему показалось... Гельда-колдун ощутил себя центром Мира - вот он! ОН! ОН!!! Вихри маны проходят сквозь него, преображаясь и обретая стройность и форму в его заклинаниях! Вот он творит чудо! Было, правда, еще одно ощущение, как будто за спиной Гельды есть некто, делящийся с магом силой, маной, способностью творить колдовство - но это, конечно, только казалось... Только казалось - маг ощутил себя едва ли не всемогущим. Ему удалось!..

Вдруг в центре пентаграммы закурился туман - вначале тонкими струйками, затем гуще, гуще... Наконец, плотные клубы заполнили все пространство внутри центрального круга пентаграммы, затем осели... растаяли... В центре пентаграммы кто-то стоял. За спиной Гельды раздался шумный, на грани подвывания, вздох - нервы у всех напряглись до предела. Туман рассеялся окончательно, все буквально пожирали глазами фигуру таинственного пришельца. Демон не впечатлял. Вместо огромного ужасного монстра, с клыками, когтями и большими кожистыми крыльями, покрытого грубой красноватой шкурой (так демона рисовали магические книги и летописи, где описывалось избрание прежних королей) в круге света стоял некто, скорее похожий на человека - небольшого роста, с каштановыми волосами, на которых свет свечей играл золотыми огоньками. Разумеется, это был не человек. Даже если не принимать во внимание странные одежды этого существа - достаточно было взглянуть в его глаза, чтобы убедиться в этом. Ни у кого в Альде, да, пожалуй, и во всем Мире, не могло быть таких глаз - светло-серых, почти белых глаз иного мира.

Внезапно таинственный гость поднял над головой странно поблескивающую палочку, пробормотал что-то и весь зал осветился сероватым равномерным мерцанием. Демон увидел людей...

Гельда-колдун сделал шаг вперед. Ситуация выходила из-под контроля и требовалось срочно предпринять что-либо.

- Во имя Эстуала, Энтуагла и Мерка! - загремел голос мага, - назови свое имя, пришедший на мой зов!

В ответ демон тихим голосом пробормотал что-то неразборчивое - голос этого существа также не соответствовал представлению Гельды о демонах. Он так растерялся, что не нашел ничего лучшего, чем переспросить:

- Как-как? Ингви? Демон Ингви?

- Да, ты можешь звать меня так - отчетливо ответил пришелец, - он, видимо, тоже успел оправиться от неожиданности.

- В таком случае, демон Ингви, сейчас я задам тебе вопрос и ты ответишь мне. Здесь в зале присутствуют три претендента на престол нашего королевства - Альды. Я представлю их тебе, а ты назовешь нам достойнейшего.

- Попробуем - нахально ответил демон и вдруг, шагнув вперед, пинком сбил одну из свечей внутреннего круга, - ну что ж ты, продолжай... Постой, а на каком языке по-твоему мы сейчас говорим?

- На демонском... - пролепетал вконец растерявшийся колдун. Весь ритуал пошел неправильно, демон был совершенно неправильный, защитные заклинания его не пугали. К тому же Гельда вдруг осознал, что совершил ужасную ошибку - ответил на вопрос демона. "Нельзя давать демону завладеть инициативой"- решил маг и быстро продолжил:

- Итак перед тобой достойнейшие: принц Кадор-Манонг, ближайший родич покойного короля (двоюродный племянник). Он стал бы монархом по древним законам Империи, если бы умер император, затем - сэр Валент из Гранлота, победитель последнего турнира - его избрали бы королем по обычаям королевства Сантлак, чьи обычаи известны своим благородством, и, наконец сэр Мертенк, канцлер Альды, фактически правивший страной последние три года - пока король страдал от хвори, которая и свела его в могилу. Он был бы избран Верховным Правителем в вольном городе Энмаре, согласно обычаям этого города. Итак, назови же нам имя нашего короля - кого ты сочтешь наидостойнейшим из этих достойных господ? Отвечай, во имя Эстуала, Энтуагла и Мерка!

Демон размышлял с полминуты, затем его лицо растянулось в наглой ухмылке. Он снова шагнул вперед, затем сделал еще шаг, сбил ударом ноги одну из свечей внешнего круга, еще шаг, еще... Все, затаив дыхание, замерли, не сводя глаз с демона, лишь Гельда попытался двинуться навстречу ему, но, встретив взгляд пришельца, замер...

В тишине негромкий голос демона прозвучал как гром:

- Я решил... Я решил, что лучшего короля, чем я вам не найти. Я стану вашим королем…

***

- Как же так - вассалы не платят налогов? - это шло вразрез с моими понятиями о феодальном обществе...

- Ваше величество, - поспешно объяснил канцлер, - дворяне платят "налог крови" - они несут военную службу, ведь мы воюем с орками.

- Та-ак... Значит, мы еще и воюем... - час от часу не легче (этого я, конечно, вслух не сказал), - и как же протекает война?

Канцлер гордо доложил, что мои храбрые рыцари, слава Гилфингу Светлому, неизменно одерживают верх. Сами военные действия протекают, как правило, на обширной равнине, именуемой Ничейные Поля, к востоку от Альды (с востока страна не прикрыта горами). Орки выходят небольшими отрядами из своей крепости, расположенной где-то далеко на юго-востоке и пытаются проникнуть в наши пределы, а мои рыцари - каждый на свой страх и риск - патрулируют Ничейные Поля, стараясь не допустить врага в заселенные области. В общем, в военном деле бардак полнейший.

- Ну так почему же, если наши постоянно побеждают, не покончить с этой войной раз и на всегда - не одолеть окончательно врага?

В ответ на это я услышал пространный рассказ о Великих Войнах, в которых силы Света в составе людей, эльфов и гномов одолели силы Тьмы (за команду Тьмы играли орки и тролли). Но даже объединенным армиям победителей не удалось выкурить орков из их совершенно неприступной твердыни, а уж одному войску моего маленького королевства такой подвиг и подавно не по плечу. Кстати, попутно канцлер Мертенк преподнес мне еще один неприятный сюрприз - оказывается, формально король Альды - вассал Императора Великой империи людей. Впрочем, об этом не вспоминали уже лет пятьдесят и два последних короля вассальной присяги императорам не приносили. Империя эта возникла в эпоху Великих Войн, которые потребовали принести независимость отдельных королевств в жертву ради объединения и создания единой армии. Поскольку цементом, скрепившим на время Империю, служила опасность внешней агрессии, после победы эта держава стала понемногу ветшать, королевства вроде моей Альды стали тяготеть к сепаратизму...

- Ну что ж... - протянул я, - вернемся к финансам. - Чем мы располагаем? Ведь прежний король не бедствовал?

- Ваше величество, все владения покойного короля перешли по наследству к его ближайшему родственнику - принцу Кадор-Манонгу.

- Так-так...- мы вновь вернулись к карте и Мертенк показал мне обширные владения прежних королей, ставшие теперь достоянием этого принца - неприятного типчика с крысиной физиономией. - Но что-то у меня все же осталось?

- Да, ваше величество, налоги и подати с ремесленных цехов вашей столицы и фермеров.

Выходило, прямо скажем, негусто…

…Я углубился в разглядывание карты и, видимо, вид у меня был довольно хмурый, так как я заметил, что канцлер с колдуном нервно переглянулись и заерзали на своих стульях. Чтобы как-то разрядить обстановку, я ткнул пальцем в черный квадратик на карте к северу от столицы и спросил:

- А это у нас что?

- Это замок вампиров.

- Ага...

Ну это уж слишком - еще и вампиры на мою голову…

 

Из 5 главы:

...Крылатым ангелам сродни

К земле направились они -

Опасная повадка...

В.Высоцкий

"...И они сошли в Мир, Гилфинг и его дети, и стали преображать его: Гилфинг вздымал горы и наполнял водой океаны, прорезал глубокие пропасти и расстилал широкие равнины; следом за ним шли его дети и творили - каждый в соответствии со своей природой. Гунгилла растила травы и деревья, населяла мир всевозможными зверями и птицами, там где проходила она все цвело - шумели леса, пышным ковром расстилались степи... Гангмар же, несший в душе отпечаток Вечного Ничто, творил Мир таким, что и сквозь мировой порядок под его рукой пробивались ростки хаоса. Он засыпал раскаленным песком зеленые степи - и пыльное марево закурилось над пустынями, он смешивал луга и озера в топкое месиво - и повис зловонный смрад над болотами, он крошил горы и сыпал их в море - на сотни километров протянулись стылые холодные отмели, заливаемые мутными волнами приливов, с иных гор он срывал вершины - и хаос расплавленной лавой тек по земле... И эти искаженные земли населял Гангмар жуткими тварями, отталкивающими и страшными. Особенно же любил он змей, ящериц и всевозможных гадов - летающих, ползающих, прыгающих, плавающих, в которых видел отражение своих дум и своего будущего облика... Так было!

Гунгилла часто жаловалась отцу, что Гангмар разрушает ее творения и губит созданных ею зверей и наконец Гилфинг сказал:

- Довольно, дети, Мир создан и поделен вами - хватит делить его и искажать то, что сделано. Пора испытать наше творение.

И Гилфинг, а за ним и его дети облеклись в плоть, приняв образы величественные и прекрасные и стали жить в мире, ими сотворенном... Так было!

Счастливы и беспечны были те первые дни юного мира! Среди зеленых рощиц, на берегах чистых прозрачных рек хрустальными колокольчиками звучал смех Гунгиллы, ослепительно прекрасной и всегда счастливой... С улыбкой глядел на нее Гилфинг и почувствовал вдруг то, чего не бывало с ним никогда прежде, да и не могло быть до создания Мира - в безвременьи и бестелесности, среди Вечного Ничто... В душу Гилфинга проникла любовь... Так было!

Подобный прекрасному юноше предстал Гилфинг перед Гунгиллой, прекрасной, вечно юной девой. И она взглянула на него с любовью, ибо такой была создана ее душа - ищущей любви и нежности и дарящей с радостью любовь и нежность... Казалось не будет предела их счастью - и плодом их любви стали эльфы - народ прекрасный и беззаботный, как Мир в первые дни творения, народ, всегда готовый петь и веселиться, живущий одним днем, но не знающий старости и смерти... Так было!

Долго длилась эта беспечная пора - долго, но не вечно... Все чаще Гилфинг становился задумчив и серьезен, все чаще уходил он поразмышлять о судьбах Мира в глубокие пещеры, у самых корней гор. Гунгилла тосковала по нему и как прежде Гилфинг являлся к ней в созданные ею леса, так теперь она приходила к нему в созданные им пещеры. Там находила она Гилфинга в ином облике - он представал перед ней зрелым мужчиной, его лоб прорезали морщины, а виски серебрились сединой, сама же Гунгилла не менялась - она была все той же вечно юной девой... И там, в безжизненных глубинах они породили народ гномов - детей все еще юного мира, но и предчувствий грядущих бед. И словно для того, чтобы выжить среди предстоящих испытаний, гномы пришли в Мир могучими и выносливыми, готовыми к тяжелому труду и лишениям... Так было!

Как пришли в Мир люди - не знает никто..."

Из 6 главы:

- ...Когда они появились перед Энмарской гаванью - чуть ли не двадцать кораблей - эти купчишки здорово струхнули. Никто и помыслить не мог о том, чтобы выйти из порта и дать им бой...

- На каждом корабле - больше шестидесяти воинов, то есть их, должно быть с тысячу, а то и больше, - перебив слугу, пояснил маршал Валент. Он, как военный специалист, считал нужным вставить свое слово.

Король, слушавший, задумчиво подперев голову рукой, кивнул рассказчику - дескать продолжай.

- ...Ну так вот, они, энмарцы значит, заперли гавань цепями и нос из города не совали. Ночью все их городские колдуны пытались вызвать бурю, - при этом демон понимающе покивал, - да только не больно-то у них вышло. Всю ночь дождь лил, ветер то поднимался, то стихал, а наутро полгорода на стены высыпало смотреть - глядь, а разбойники тут как тут. Досталось им, конечно, помочил их ливень, однако с якорей не снялись... Говорят, что колдуны между собой переругались - одни хотели вызвать восточный ветер, чтобы прогнать разбойничьи корабли в море, другие говорили, что, дескать, пираты все равно вернутся - нужно западный ветер вызвать и погнать их на скалы и на цепи, которыми гавань закрыта... И вот то ли помешали колдуны друг дружке, то ли и впрямь Морской царь своим слугам помог - а только ничего у колдунов не вышло. Ну, в Энмаре, понятное дело, не до нарядов стало - потому и у нас дела ни с места... Три дня так прошло - а на четвертый разбойники на берег высадились. Их никто не ждал, а они на рассвете показались к северу от Энмара - человек триста, а может и все пятьсот и - пока энмарцы в затылках чесали - прошли по всему, считай, побережью. Сожгли, разграбили вдоль берега все - и опять на корабли вернулись…

 

Из 7 главы:

Каждый день все дальше,

Света больше, лучше,

Новый мир все старше,

Каждый шаг все пуще...

Егор Летов

"...Однако твари Гангмара не смогли изменить облик Мира - они поселились в нем рядом со зверями и птицами Гунгиллы, тех же, которые были особо опасны, без пощады истребляли люди, гномы и эльфы.

- Вот видишь, братец, - смеялась Гунгилла, - сила жизни - у меня, а даже твои твари - это жизнь! И к тому же мои дети сильнее!

- Ну что ж, - ответил Гангмар, - я подумаю над этим... - И скрылся на много лет...

Так было!

И вот однажды открылось тайное убежище Гангмара и оттуда вышли орки, которые до тех пор скрывались в глубоких пещерах, никем не замечаемые. Вывел их сам Гангмар Темный - ужасен стал его облик, некогда золотые его глаза стали подобны глазам змеи, но все так же хромал он на раненую молотом Стомора ногу... И были орки привычны к труду под землей и выносливы, как гномы, привычны к долгой пешей ходьбе как эльфы, привычны к владению оружием, как люди. Это новое племя было жестоко и воинственно и сразу принялось нападать на народы Мира, убивая и изгоняя их...

- Посмотри-ка, сестра, - смеялся Гангмар, - как мои дети избивают и гонят твоих! Посмотри, какой народ я создал! Близка моя победа!

- Ты как и прежде не создал ничего, а лишь исказил и извратил то, что создано мною, - отвечала Гунгилла, - но и это жизнь! Посмотри, как ласково баюкает мама-орчиха свое дитя, как сильна в ней моя сила, сила жизни!

- Да, - откликнулся Гангмар, - это жизнь... Но я подумаю теперь, как создать живую не-жизнь, которая изгонит жизнь из Мира.

И вновь на многие века скрылся Гангмар с лица Мира, однако орки остались и вели жестокие войны с эльфами и гномами, люди же тогда были малочисленны и слабы...Так было!

Долго шли войны и все чаще побеждали в них орки. Легкие стрелы эльфов отскакивали от железных доспехов врага, гномов же орки сами засыпали стрелами из своих коротких луков. А надо сказать, что гномы не любили стрелять и лучниками были плохими. Люди же были воинственны и отважны. Их было слишком мало, чтобы бороться с врагом своими силами - потому они шли служить наемниками к эльфам и гномам. И тем, и другим, говорили люди: "Эльфы и гномы, сражайтесь вместе! Один у вас враг - орки!"

И вот однажды пошли на врага дружины гномов в прочных латах под прикрытием метких эльфийских стрел и рядом с ними верхом на конях мчались воины-люди - дрогнули орки! Повсюду бежали они... Так было!

Но вновь явился в Мир Гангмар Темный. И опять раскрылись потаеные пещеры - и вышли на поверхность из них тролли, щурясь на не виданный ими прежде свет. Были они могучи, хотя и неулюжи, шкура их была крепка как камень, но были тролли лишены разума. Так было!

- Посмотри, сестра! - воззвал Гангмар Темный, - вот не-жизнь, которая сильнее жизни. Посмотри!

И в ответ серебряными колокольчиками зазвенел смех Гунгиллы:

- Да, братец, достойных же свидетелей своей победы ты избрал! И впрямь посмотрим, как мои дети управятся с твоими любимцами! Ибо несложно победить их, неразумных...

Действительно, легко одолевали дети Мира громадных противников. Ловкие эльфы опутывали медлительным троллям ноги прочными веревками - и рухнувших колоссов крушили гномы тяжелыми молотами... А часто летел наземь тролль, не выдержав силы удара рыцарского копья...

Однако спокойно глядел на это Гангмар и сказал:

- Да, слишком рано вышли из пещер мои тролли, не дозрел еще мой урожай... Но под солнцем Мира он дозреет быстрее. Долго ждал я - подожду еще... - И хромая, удалился в одно из своих тайных укрытий додумать свои черные мысли. Так он и думает до сих пор..."

Из 8 главы:

...На Земле читали в фантастических романах

Про возможность встречи с иноземным существом,

Мы на Земле забыли десять заповедей рваных -

Нам здесь встреча с ближним нипочем...

В.Высоцкий

...Это были не люди. Честно говоря, я был поражен. Я читал старинные предания этого странного мира, там фигурировали гномы, эльфы, орки - но мне и в голову не приходило, что речь идет о разных видах разумных существ. А может и не видах - я не силен в биологии, но, во всяком случае, различие между орком и человеком оказалось пожалуй больше, чем, скажем, между представителями разных рас людей Земли. В камере находились существа несомненно гуманоидного типа - то есть с двумя руками, двумя ногами и головой, сложение в общем-то почти не отличалось от человеческого, но принять их за людей было никак не возможно. Кожа этих орков была зеленоватой, слегка раскосые темные глаза (здесь вообще мир темноглазых), черты лица, строение рук - все было неестественным с точки зрения человека - этакие типичные марсиане из старого фильма.

Как только орки заметили нас - в их камере началась какая-то суета, узники сбились в кучку в одном углу и продолжали копошиться там, все время бросая тревожные взгляды в нашу сторону.

- Чего это они? - спросил я.

- А это они, изволите видеть, ваше величество, боятся! - тюремщик этот был болтун и, видимо, стосковался по слушательской аудитории, так что пояснения полились из него рекой, - при старом-то короле Манонге каждую неделю одного из них брали - и на казнь! Народу развлечение - каждое воскресенье на площади толпа ждет. Вот они, значит, и боятся, что опять одного...

- Да, понятно... И как же вы выбирали, кого казнить, если они в угол со страху прячутся?

- Они, с позволения вашего величества, не прячутся - они князя своего в угол поволокли прятать - вон того. А на казнь сам вышел вот этот, махонький.

В самом деле, теперь я разглядел - один из орков (самый старший на вид) отделился от общей кучи-малы и выступил вперед, тогда как остальные держали самого рослого, который, впрочем, отбивался и кажется не хотел, чтобы его спасали. Не знаю, как моих спутников, а меня такое поведение пленников очень тронуло. Я представил, что оказался в подобной ситуации с моими вассалами - вряд ли меня пытались бы спасать так самоотверженно…

…Затем подойдя к решетке сказал оркам:

- Не бойтесь, казней больше не будет.

Те молчали, впрочем я и не ожидал, что они кинутся меня благодарить... просто я находился все еще под влиянием нафантазированной мною сцены - я с моими приближенными накануне казни. Не знаю, какие эти орки злодеи, но хранить верность предводителю они умели - даже если этот предводитель привел их к поражению и плену.

- Они хоть понимают по-вашему? - спросил я Валента, запоздало сообразив, что у орков может быть другой язык.

Ответ я получил из камеры - ко мне обратился "князь"-орк:

- Да, мы говорим на этом языке, благородный человек, прости, если назвал тебя неправильным титулом и позволь узнать его, дабы выразить свою признательность.

- Верно, ты назвал меня неправильно, - как же я обожаю такие моменты! - ибо я не человек.

- Ты говоришь с демоном Ингви, - вмешался Сарнак, - королем Альды.

***

...Сколько б ни предпринимали армии

Контратак, прорывов и бросков -

Все равно на каждом полушарии

Поровну игрушечных бойцов...

В.Высоцкий

"Сам я не силен в этой премудрости - я воин, но как потомок одного из первых родов королевства я, разумеется, знаком с историей моего народа. Известно, что Гилифинг Белый задумал населить Мир своими потомками, порожденными им в союзе с Гунгиллой, Ганагамару же Черному, который был младше его и поначалу слабее, он запретил изменять Мир, так как желал сохранить его таким, каков он был создан для двух Первых народов - эльфов и гномов, потомков Гилифинга. Однако Ганагамар не смирился и, укрываясь в тайных убежищах, измышлял способы победить соперника... Он собрал прекраснейших дев и жен всех народов Мира и от него они породили нас - орков. Потому мы и зовем себя Детьми Трех Богов и Трех Народов...

Затем Ганагамар победил и изгнал из Мира своего врага и позволил оркам, своим детям, выйти на свет, ибо ранее боялся за нас. Высшая мудрость и справедливость нашего отца в том, что он, самый могучий в этом мире, не вмешивается в наши распри с потомками Гилифинга, хотя легко мог бы победить их. Лишь одно позволил он себе: видя, что эльфы и гномы призвали на помощь людей - он сотворил и нам в подмогу народ троллей, народ поначалу неразумный и подобный детям в своей простоте... Мы же, как старшие братья, опекали и учили троллей... Однако в итоге долгих войн мы убедились, что люди - сильнейший из народов Мира. Видимо, в этом и есть высшая мудрость Ганагамара - он показал нам, своим детям, образец, к коему должно нам стремиться. Мы же, орки - единственные, кто способен заключив браки с людьми (как, впрочем и с эльфами, и с гномами), производить на свет полноценное потомство. Потому мы и стараемся породниться с родом людей, потому и берем себе в жены их женщин. Я знаю, что среди людей ходят нелепые россказни об этом, но клянусь - эти женщины счастливы в браке с лучшими из моего народа, они окружены почетом и уважением. Моя мать, бабушка, прабабушка и далее - в шести поколениях - дочери человеческого рода и я уже близок к образцу, данному нашим отцом - Ганагамаром Черным... но, видимо, на мне и прервется мой род...

Не сразу постигли мы эту мудрость, долго жил в неведении наш народ, однако однажды, более двухсот пятидесяти лет назад, явился меж нами некто, назвавшийся сыном Ганагамара и указал нам цель - стать подобными людям! Был он великий пророк и чудотворец - и великий воин к тому же... Он повел нас на Великую Войну и победа клонилась в нашу сторону, пока не встали во главе наших врагов люди. Мы тогда на собственной шкуре убедились в мудрости нашего отца, давшего нам такой пример для подражания - люди сплотили наших врагов, эльфов и гномов, люди же совратили троллей, заставив служить себе и подтолкнув тем к измене Ганагамару... Горек тогда был удел рода орков...

Сын Ганагамара привел остатки моего народа в неприступную твердыню, что мы зовем Короной Ганагамара, а люди - Черной Скалой. Наш вождь сказал нам тогда: "До срока явился я в Мир и потому ухожу. Вы же останьтесь под этими священными сводами, что будут неприступны для врага и не забудьте о своей цели - стать подобными людям. Благословение Ганагамара с вами!" - и с тем покинул нас. Так и вышло по его слову - наша крепость была неприступна для врагов и благословение Ганагамара навеки с нами, ибо из каждых десяти младенцев-орков, родившихся под сводами Короны лишь три - девочки, а семеро - мужского пола. Потому трое из семи этих мальчиков женятся на девушках-орках и займутся мирным трудом, а четверо станут воинами и добудут себе жен-людей, либо сложат головы в этом походе... И так до тех пор, пока не перемешаются кровь орков-воинов и женщин человеческого рода и тогда обновленный наш народ вновь сможет покинуть стены своей крепости и выйдет, победоносный, под солнце Мира...

Теперь ты видишь, демон, что мир между нами и людьми невозможен, ибо такова воля Ганагамара, возвещенная нам его сыном..."

 

Из 9 главы:

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,

Средь военных трофеев и мирных костров

Жили книжные дети, не знавшие битв,

Изнывая от мелких своих катастроф...

В.Высоцкий

Ннаонна забралась в свое любимое убежище - караульную башенку. Здесь она укрывалась от всего мира когда ей хотелось побыть одной. С собой она притащила книгу - тяжеленный фолиант "Гвениадор и Денарелла", неисповедимыми путями попавший в замок вампиров. Если не считать "Жития блаженных", это была единственная книга в замке, по ней Ннаонна училась когда-то читать и сейчас знала уже почти наизусть. Читая этот роман, девочка отождествляла себя с героями книги, ей казалось, что она прекрасная Денарелла, заточенная в башне злодея Гонгала и что вот-вот явится за ней отважный Гвениадор, совершивший ради ее освобождения невообразимые подвиги - явится и увезет из этого унылого замка в огромный светлый мир, где есть большие города и замки, в которых живут красивые дамы и благородные принцы, где дают балы и турниры... Ннаонна вздохнула - разумеется, все это мечты. Никто не явится за ней и никуда не увезет, вся жизнь пройдет в стенах этого замка, покрытого мхом и плесенью. Ее судьба определена раз и навсегда - она выйдет замуж за Кеннона потому что они - последние в роду. Дед Коннахья рассказывал, что в дни его молодости замок был многолюден и весел, тогда не было нужды вступать в брак родным братьям и сестрам... Так было пока неведомая хворь не отняла жизни почти всех обитателей замка, оставив в живых лишь троих - Коннахью, пятилетнего Кеннона и девочку-младенца, которой еще не успели даже дать имя. Дед рассказывал ей, что она непрерывно плакала: "Ннаонна-а, ннаонна-а..." - так ее и назвали...

Однако, как бы там ни было, помечтать ей никто не может запретить. Ннаонна примостилась на лавке и раскрыла книгу на одном из своих любимейших эпизодов, где речь шла о том, как отважный Гвениадор оставил в дураках глупого гнома Бардольта:

"...- Гляди же, не забудь наш уговор, - промолвил…

…Выйдя из пещеры, герой полюбовался, как гномы насмерть бьются с огромным змеем и отправился прочь, отягощенный добытым золотом..."

Ннаонна отложила книгу и задумчиво подставила лицо солнечным лучам, проникавшим в бойницу. "Странно, - подумала она, - чем поступки отважного Гвениадора благороднее, чем поступки гнома Бардольта? Оба обманщики... Вот если бы рыцарь оставил гномам треть добычи, как они уговорились, так нет же - забрал все, хотя и давал рыцарское слово. Да к тому же бросил их биться со змеем, а сам сбежал. А как он отблагодарил за помощь чародея Корнагса? Добрый волшебник одарил его магическими предметами, без которых Гвениадор не смог бы совершить и половины своих подвигов, а взамен лишь просил помочь ему справиться с ведьмой Гнельдой, а благородный герой сбежал, не выполнив уговора... И еще странно, что раньше мне такие мысли в голову не приходили - мне всегда Гвениадор казался образцом доблести и чести... Должно быть, я и впрямь становлюсь взрослой". Девушка мечтательно зажмурилась, припоминая слова деда: "Когда-нибудь ты станешь взрослой и поймешь, что люди жестоки, вероломны и тогда будешь рада, что ты - вампир и живешь в этом одиноком замке, а не там - среди этого подлого народца". Так старый Коннахья отвечал на ее жалобы, что ей скучно в замке и что она хочет повидать прекрасный мир, о котором написано в книге...

Вдруг ей послышался какой-то посторонний звук. Ннаонна насторожилась. На опушке показались два всадника. Это было удивительно - люди всегда избегали здешних мест, тем более боялись подходить к самому замку, а этих двоих девушка видела уже в третий раз. Она окрестила их Красавчиком и Странненьким. Красавчик - высокий, широкоплечий с открытым и мужественным лицом (именно таким Ннаонна и представляла себе отважного Гвениадора) был одет в странную долгополую мантию, вышитую бледными узорами, опоясан длинным мечом и сидел на крупном гнедом коне. Станненький же - он и впрямь был странненьким: одет во все черное, на небольшом вороном коньке, укутан в черный плащ, да еще и капюшон опустил почти до самых глаз. Как и в первые два раза всадники постояли минут пять на опушке, очевидно переговариваясь между собой, затем повернули коней и неторопливо скрылись...

Все это было очень странно... Как-то даже слишком странно...

 

Из 10 главы:

...Праздник кончился - добрые люди

Второпях надевают кальсоны,

Принимают картинные позы,

Сортируют грехи и медали...

Егор Летов

…Дворяне собрались вечером на "большой пир". Это грандиозное кормление с не менее грандиозной попойкой для знати Альды должно было, по замыслу организаторов торжеств, венчать трехдневный праздник. Когда все собрались за столами, появился король и пир начался. Поначалу дворяне, находившиеся под впечатлением недавней неприятной сцены, сидели тихо и вели себя неестественно сдержанно, однако, по мере употребления дорогих вин из королевских подвалов, веселье начало набирать обороты. Вскоре зал наполнился веселым гомоном - привычка к беззаботному веселью при малейшей возможности взяла свое. Рыцари вновь принялись обсуждать турнир (тема оказалась неисчерпаемой), многие шутливо укоряли сэра Валента в несдержанности, тот воспринимал это как похвалу и застенчиво улыбался. Спустя некоторое время дамы, согласно старинному обычаю, покинули зал. Предстояла кульминация благородного веселья - суровая мужская попойка, в ходе которой многим дворянам предстояло оказаться под столом, поскольку "большой пир" не предусматривал обливания захмелевших водой во дворе. Более того, напиться вусмерть сегодня - проявление доблести и подлинно рыцарской удали.

Постепенно наглая выходка городских воров была забыта совершенно и рыцари полностью отдались геройской схватке с кубками вина. Противник все прибывал, но знать Альды держалась молодецки...

Когда все слегка захмелели, но держались все еще более-менее твердо, поднялся с кубком в правой руке король. Привлекая к себе внимание, он щелкнул пальцами - щелчок громом прокатился по залу. Рыцари замолкли, оборвав разговоры на полуслове, все взгляды устремились к демону. Дождавшись полной тишины, тот заговорил:

- Господа! Прежде всего я хочу поблагодарить всех благородных сеньоров, почтивших своим присутствием мой скромный праздник. Однако вынужден обратить ваше внимание на то, что банда гнусных мерзавцев, недостойных называться альдийцами, едва не испортила нам веселье. Я полагаю, что этот позор должно скрасить каким-нибудь молодецким подвигом и объявляю сегодня моим добрым вассалам о предстоящем военном походе!

- В поход! Веди нас, король Ингви! - заревели рыцари.

Король поднял руку, затем, вновь дождавшись полной тишины, продолжил, криво улыбаясь:

- Я рад, что мысль о предстоящем походе так радует собравшихся здесь храбрецов. Итак, через три дня я жду вас с вашими людьми здесь в столице. В канун дня блаженного Игуаста мы отправимся на войну. Цель нашего похода - замок вампиров, что как язва зияет на теле нашей страны.

Если до этих слов было просто тихо, то теперь, казалось, весь зал окаменел. Неестественная, какая-то почти осязаемая тишина повисла под сводами зала... Вдруг из чьей-то руки выпал пустой кубок, звякнул об пол и с гулом и побрякиванием покатился по каменным плитам...

Из 11 главы:

Плюшевый мишутка

Шёл по лесу, шишки собирал

Сразу терял всё, что находил...

Егор Летов

Принц Алекиан торжественно въезжал в столицу Гонзорского герцогства во главе колонны сопровождавшей его свиты. Торжественный кортеж, включавший роту императорской гвардии, слуг, двадцать фургонов с имуществом принца, обоз гвардейцев и прочее, растянулся чуть ли не на километр. Вдоль всего пути следования Алекиана от ворот города к дворцу на улицах теснились толпы горожан, желавших взглянуть на редкостное зрелище.

Проезжая сквозь широко распахнутые ворота, принц расправил плечи и постарался придать своей осанке царственную величавость. Ехавший справа от него на богато разукрашенном пони Коклос Пол-Гнома, шут принца, старательно скопировал движения хозяина, сопроводив их такими ужимками, что стражники в воротах не смогли удержаться и прыснули в кулаки. Слева от принца ехал капитан гвардейцев Брудо ок-Икерн. За двадцать пять лет службы в гвардии капитан приобрел флегматичный и невозмутимый нрав. В течение этого срока сэр Брудо проделал три кампании (две против гномов, в одной из которых был ранен и бежал с поля боя, впрочем, боя проигранного и одну - против троллей-мятежников, в которой отличился и получил чин капитана), участвовал во множестве боев и стычек и потому был уверен, что повидал в своей жизни все и больше ничему не удивлялся. Искоса взглянув на шута, капитан сохранил свой обычный непроницаемо-брюзгливый вид.

Проехав по заполненным горожанами улицам, процессия подъехала к герцогскому дворцу, где принца встретили отцы города. После церемонии встречи, скорее официально-обязательной, чем искренней, Алекиана препроводили в его покои - отдохнуть после утомительной дороги. Тем временем приехавшие с принцем слуги начали наводить порядок в покоях дворца - расставлять привезенную мебель, раскладывать одежды господина, капитан ок-Икерн повел своих людей в казармы.

Принц, сославшись на усталость, попросил городских синдиков оставить его одного, пообещав принять их доклады завтра. Коклос, прошмыгнувший вслед за принцем в его опочивальню, принялся расхаживать по комнате, заглядывая во все углы и тараторя скрипучим высоким голоском:

- Ну вот мы и стали герцогами, теперь-то мы себя покажем. Теперь наш молодой орел расправит крылья. Да уж, братец, тебя ждут великие подвиги, которые ты совершишь на этом посту. Первый подвиг предстоит завтра утром - ты выслушаешь доклады всех без исключения чиновников Гонзора, причем каждый захочет посвятить тебя в тонкости своего ремесла - управляющего тюрьмы, сборщика налогов, смотрителя дорог и прочее. Второй подвиг ты совершишь завтра днем - тебе предстоит принять вассальную присягу у каждого дворянина этой провинции, сопровождающуюся преклонением коленей, вложением рук вассала в руки сеньора и прочими благородными штучками. Затем за обедом каждый из них пожелает выпить с тобой, братец, и заверить тебя в своей преданности - гляди-ка, это уже третий подвиг - ты станешь великим героем, мой друг! Четвертый подвиг ты совершишь завтра вечером - будет бал, туда примчатся все дамы Гонзора и те из этих красоток, кто не достиг еще шестидесяти, разумеется, пожелают танцевать с тобой, затем они, ясное дело, все в тебя влюбятся, потому что ты - самый красивый герцог на сто километров вокруг, а затем... - врезавшаяся в голову шута подушка прервала его монолог.

- Ну и как хочешь, ну и ухожу... Да, я, пожалуй, пойду и оставлю тебя наедине с твоими мечтами о предстоящих подвигах и особенно - о победе над пятидесятидевятилетними красотками Гонзора! - с этими словами шут выскочил за дверь, спасаясь от очередной подушки…

***

…Тем временем в караульной башенке над воротами показались новые фигуры. Это, несомненно, и были сами хозяева замка - страшные вампиры. Один из них - молодой, в таком же, как и у простых стражников, кожаном доспехе, не привлекал особого внимания, зато старший... Это был настоящий гигант - массивный, высоченный дородный старик, одетый в многослойный панцырь из мохнатых шкур. Волосы у обоих были не стрижены и спускались до поясницы - у младшего черные, у старшего с заметной сединой, рассыпанные по плечам и смешивавшиеся с такой же густой и длинной бородой. Как только вампиры показались над воротами - послышалось низкое, басовитое гудение, вой. Вначале слабый звук, исходящий, казалось, из недр земли, постепенно окреп, заполнил все пространство перед замком, навис над войском... При этом старый вампир поднял руки и принялся, сжимая кулаки, отводить их назад, затем, резко бросать вперед, раскрывая ладони. Со стороны это выглядело так, словно старый гигант что-то собирал из воздуха, наполненного жутким гулом, и швырял в воинов, окруживших замок. Те заволновались, растерянные, напуганные. Раздались первые крики - и вдруг паника стала всеобщей. Десятки всадников и пеших, расталкивая и сбивая с ног друг друга, бросились прочь от этого страшного места - по дороге, в лес, сквозь кусты и бурелом, только бы прочь...

Через минуту рядом с недоуменно озирающимся Ингви остались лишь Сарнак, маршал и десятка три перепуганных людей - латников Валента и горожан. Да еще поднимался упавший с коня Кендаг...

- Чего это они?.. - спросил король.

- Магия! Ваше величество, нам лучше... - маршал хотел предложить отступать, но осекся, взглянув на демона - тот небрежно подбрасывал маленький огненный шар, шипящий и разбрасывающий искры.

- Да никакой магии не было - я бы почувствовал! - обиженным голосом заявил Ингви, машинально продолжая поигрывать своей шаровой молнией, - эти трусы разбежались без всякой причины. Ну ладно, маршал, постарайтесь собрать хоть сколько-нибудь воинов и через час начнем штурм. По крайней мере пешие ополченцы не могли убежать далеко. А я на это время, пожалуй, займу врагов работой.

С этими словами демон зашвырнул свой огненный шар через стену во двор замка - там что-то вспыхнуло с громким хлопком, повалил густой дым и большая часть защитников замка бросилась со стен внутрь - тушить пожар.

- По-моему, там у них дровяной склад, - более спокойным тоном пояснил король Сарнаку, - пусть пока займутся пожаром. Хотя элемент внезапности уже утерян. А как славно все было задумано! Этим взрывом я бы снес ворота - и мы просто вошли бы в замок в конном строю. Ну ладно, пока сделаем вид, что отступаем... В лес!... - и повернул коня.

Из 14 главы:

Даже известие о беспорядках в городе, привезенное Сарнаком, не смогло испортить мое спокойное, приподнятое настроение. От вчерашнего уныния не осталось и следа. Все утро я провел в седле, объезжая в сопровождении дворян свои новые владения. При этом, слушая разговоры моих добрых рыцарей, я сделал удивительное открытие. Именно сейчас, после победы над вампирами я впервые почувствовал себя "принятым в клуб" - дворяне обращались ко мне подчеркнуто уважительно и всячески старались выразить свою приязнь. И не подумайте, пожалуйста, что это уважение вызвала моя доблесть - нет! Хотя, конечно, и доблесть тоже, но... Земля и крестьяне! Все дело в земле с крепостными крестьянами! Будь я король-раскороль, будь я величайший воин всех времен и народов - в глазах этих сеньоров я выглядел бы неполноценным, не имея клочка земли и горстки сервов... Да любой из тех хвастливых сантлакских дворянчиков с их точки зрения больше достоин уважения, чем их собственный сюзерен, при том условии, разумеется, что где-то за тридевять земель имеется болотистый лужок, на котором проживают несколько жалких забитых крестьян, величающих этого дворянчика "господин"...

 

Из 16 главы:

...Там и звуки, и краски не те,

Только мне выбирать не приходится.

Очень нужен я там, в темноте -

Ничего, распогодится...

В.Высоцкий

На пятые сутки пути на горизонте показалось размытое черное пятно, как бы растекшееся по линии горизонта. Указывая на него, Кендаг сказал:

- Корона Ганагамара! Скоро прибудем на место.

- Ну что ж, - ответил Ингви, - в таком случае - через пару часов - привал. Заночуем, отдохнем, приведем себя в порядок. Я хочу достойно выглядеть перед вашим монархом - выглядеть королем сильной державы, а не предводителем шайки степных бродяг, - король хлопнул себя по пропыленной одежде, подняв облако мелкого праха...

На следующее утро отряд двинулся к горам, уже хорошо видимым в отдалении. По мере приближения к ним, скалы выглядели все более зловещими - довольно высокие, черные, увенчанные острыми зубцами, они поневоле внушали людям некий неосознанный страх, зато орки становились все веселее, непроизвольно то и дело пытались прибавить шагу - они возвращались домой...

Со стороны степи Корона Гангмара казалась королю сплошной черной стеной скал, но Кендаг уверял, что горный хребет имеет кольцеобразную форму, замыкая обширную долину, в которую с гор бегут ручьи, образуя в центре Короны большое болото. Ингви подумал, что если так - Черная скала и впрямь должна напоминать корону, черную зубчатую корону гиганта, но только если смотреть на нее с высоты птичьего полета. Кто же дал горам это название, кто смотрел на них сверху в невероятно древние времена?.. Загадки, загадки...

Пройдя некоторое время вдоль гор, путники приблизились к входу в знаменитую крепость орков - широкой расселине в скалах, за которой угадывалась огромная пещера. Ингви, ожидавший увидеть (после многих рассказов) какую-нибудь неприступную крепость, только теперь догадался, что знаменитая Корона Ганагамара - не укрепление в скалах, а разветвленная система пещер внутри горного массива. Несколько минут отряд простоял перед входом, затем Ингви с тяжелым вздохом сказал:

- Ладно, пора идти внутрь... Я думаю, что всем входить незачем - в крепость отправлюсь только я, а вы, ребята, - он обвел взглядом слуг, - разобьете лагерь метрах в пятистах-шестистах от входа, чтобы это не выглядело обидным для хозяев. Так, Кендаг?

Тот кивнул и король продолжил:

- Будете ждать меня неделю. Если на седьмой день не вернусь - утром восьмого отправляйтесь обратно. Что бы ни передавали вам от моего имени - не верить. Думаю, что хозяева снабдят вас всем необходимым, если понадобится... Внимательно следите за всем, что происходит в округе - потом расспрошу... Вроде ничего не забыл, а?.. Так что, лорд, в путь?

- Как знаешь... Ну, если ты готов - идем! Только помни, что никто из входивших сюда со злым умыслом, не вернулся обратно. Идешь?

Ингви взглянул на орка искоса со своей обычной кривой ухмылкой, вздохнул, хмыкнул, поправил на груди большой амулет, усыпанный янтарем - и первым шагнул в черный зев пещеры...

Из 17 главы:

...Вот это да! Вот это да!

Он повидал Печальный Край!..

В.Высоцкий

Поначалу в пещере было не слишком темно - в расселину, служившую входом, проникало достаточно света, чтобы можно было кое-как разглядеть метров двадцать-тридцать окружающего пространства. Далее царил глубокий мрак, однако чувствовалось, что пещера огромна - даже у самого входа не было видно сводов, а похрустывание камешков под ногами путников рождало негромкое, но гулкое эхо...

Постояв немного, чтобы глаза привыкли, Ингви с Кендагом, а за ними и воины-орки двинулись вглубь пещеры. Становилось все темнее, наконец мрак стал совершенно непроницаемым. Ингви негромко сказал:

- Я, конечно, могу немного посветить...

- Нет-нет, я же объяснял тебе, что у нас, пещерных жителей, свет - важнейший элемент всех ритуалов, кто является "подателем света" - принципиальный вопрос! Сейчас мы - гости, зажигать свет - привилегия и обязанность хозяев.

- Я так и понял.

- Очень хорошо, возьми меня за руку, мы пройдем еще немного вглубь...

Наконец, Кендаг остановился и громко сказал:

- Привет вам, воины Широкого Входа! Мы пришли с миром!

Тут же вокруг вспыхнули факелы и Ингви с любопытством огляделся. Пещера и впрямь была огромна - десятка два ярко пылавших факелов вырывали из тьмы лишь небольшой ее кусок. В освещенной зоне из расселин, из-за камней и сталагмитов, из всевозможных укрытий выступили орки в полном вооружении. Их было около сотни - закованных с ног до головы в железо, вооруженных копьями с необычайно широкими и длинными наконечниками, настолько массивными, что они могли использоваться и в качестве рубящего оружия (одна грань этих наконечников представляла собой остро отточенное лезвие, что делало оружие орков чем-то вроде алебарды). Навстречу пришельцам выступил командир этих воинов.

- Приветствую тебя, Одриг, Лорд Широкого Входа! - обратился к нему Кендаг.

- Приветствую тебя, Кендаг-от-Каменных Ступеней! - отвечал тот. - Приветствую тебя, гость моего короля! Приветствую вас, воины, вернувшиеся из Внешнего Мира!..

После нескольких обязательных фраз ритуал встречи был завершен и путники в сопровождении почетного эскорта - двадцати воинов Широкого Входа - двинулся дальше. Дойдя до внутренней стены пещеры - что случилось совсем не скоро - процессия оказалась перед входом в лабиринт тоннелей, вырубленных в скальной породе. Отсюда вход в Черную Скалу был еще виден как далекая светлая точка, похожая на звезду в ночном небе (пол гигантской пещеры заметно понижался по мере продвижения). Пройдя метров тридцать по узкому - шириной не более двух метров - коридору, отряд вновь остановился, воины, сопровождавшие путников, потушили свои факелы и в наступившей полной темноте вновь раздалось приветствие Кендага:

- Привет вам, воины Запутанных Переходов!

В ответ вновь вспыхнули факелы, освещая перекресток подземных путей - навстречу из нескольких проходов выступили орки в кольчугах и легких латах, вооруженные маленькими круглыми щитами и короткими кривыми мечами - таким оружием было бы удобнее сражаться в тесноте узких коридоров. Затем Кендаг обменялся приветствиями с Мронигом, Лордом Запутанных Переходов - и гости продолжили путь в сопровождении нового эскорта и двух воинов Широкого Входа, остальные повернули обратно. Во время пути по подземельям Ингви время от времени касался рукой стены, чиркая по ней чем-то твердым. Кендаг шепотом спросил его, что он делает. Ингви, также шепотом, отвечал:

- Я отмечаю путь, по которому иду. Если что - попытаюсь найти дорогу обратно по этим следам. А иначе мне не разобраться в этом лабиринте.

- Что значит - "если что"? Ты гость короля. Я привел тебя и своей жизнью отвечаю за твою безопасность! И чего опасаться - нас принимают с почетом все лорды...

- А чего же они не называют лордом тебя?

- Ну-у...

- То-то.

- Ингви, в любом случае - тебе не выбраться отсюда, к тому же я что-то не замечаю никаких отметок на стенах. Ты что же - опять шутишь?

- Никаких шуток. Моих отметок ни тебе, ни какому-нибудь другому орку не увидеть, что же до шансов выбраться - что ты знаешь о возможностях демонов?

При этом Ингви вновь чиркнул по стене кусочком янтаря. "Как Мальчик-с-пальчик" - подумал он.

 

Из 18 главы:

- Видишь, король-демон, сколько ни читал я твое письмо, где ты излагал свои предложения о мирном договоре - ничего не хочу менять, до того твои условия мне по душе, так что и обсуждать, собственно, нечего. Я решил все оставить как есть. Но, может, ты что-то хочешь спросить? Или добавить?

- Да вот не знаю, как и сказать... - Ингви быстро просмотрел предложенный ему документ. - В таких случаях при заключении договора между, скажем, правителями-людьми, очень важен вопрос о гарантиях. Не сочти за обиду, король, но какие гарантии мы дадим друг другу?

- Мы поклянемся, - просто ответил Анзог - и поймав недоуменно-вопросительный взгляд собеседника, слегка улыбнулся, - эту клятву не сможет нарушить никто. Вот погоди - и сам все увидишь. Правда, для этого нам придется совершить небольшое путешествие - клятву мы принесем в самом центре Короны, посреди Больших Болот... Но ты, король, проделал ради встречи со мной такой путь, что это для тебя - пустяк.

И повторил:

- Эту клятву не сможет нарушить никто...

Из 19 главы:

Орденоносный господь победоносного мира,

Заслуженный господь краснознаменного страха,

Праведный праздник для праведных граждан,

Отточенный серп для созревших колосьев...

Егор Летов

Наша "дорога из желтого кирпича" привела нас наконец на поляну. Почему-то я сразу догадался, что мы находимся в самом центре долины. Молча - как мне и было велено - я огляделся и прислушался. Слушать, собственно, было нечего - тишина стояла неимоверная. А увидел я вот что: поляна, на которую мы вышли, была совершенно круглой формы, деревья на опушке были сплошь увешаны разноцветными "приношениями дикарей". Поток маны, постоянно дувший мне в лицо, теперь превратился, так сказать, в довольно крепкий ветерок - и исходил он из самого центра этой идеально круглой поляны. Там - в центре - возвышался черный монумент, на вид казавшийся довольно грубо высеченным из черного базальта. Статуя изображала какого-то монстра, получеловека-полуящера, сидящего на земле с закрытыми глазами в позе задумчивого размышления, положив руки (или когтистые лапы?) на колени и слегка склонив лицо (а может, морду, хищную морду с выпирающими клыкастыми челюстями?). Мне никак не удавалось сфокусировать взгляд, очертания статуи словно текли и все время как-бы слегка менялись... Знаете, так бывает, если вы смотрите поверх раскаленного песка или асфальта, от которого поднимается пар, правда, здесь не было никакого пара, воздух посреди болота был сырым, но прохладным...

***

…И тут я понял, что этой клятвы и впрямь нарушить не смогу...

Из 25 главы:

Идет Смерть по улице, несет блины на блюдце

Кому вынется - тому сбудется.

Тронет за плечо - поцелует горячо.

Полетят копейки из-за пазухи долой!

Егор Летов

Орки напали ночью. Внезапно выйдя из Ничейных полей, они набросились на беззащитную деревушку, уютно примостившуюся в излучине мелкой речки. Окружив ближайшие к околице дома, воины с криком бросились внутрь, убивая и поджигая. Нескольких попавшихся им мужчин они тут же зарубили, хотя те и не думали сопротивляться, женщин поволокли наружу, не обращая внимания на их вой и вопли. Детей орки не трогали.

Крики и пламя горящих построек разбудили остальных жителей деревни, многие выскочили из своих домов и принялись бестолково метаться по деревне, кто-то бросился к чернеющему в отдалении лесу, десятка два мужчин и женщин побежали к замку Маултон, где проживал с семейством владелец этой земли - сэр Менгрон. Несмотря на вопли испуганных крестьян, умолявших впустить их, ворота остались запертыми. Сам рыцарь, уже разбуженный доносившимся из деревни шумом и наскоро вооружившись, обходил стены замка, расставляя по боевым постам слуг и родичей, также вооружившихся кто чем мог в этой суматохе. Наконец послышался шум шагов и гортанные возгласы - закончив свои дела в деревне, орки шли к Маултону. Так и не впущенные в замок крестьяне разбежались. Быстро оглядев частокол и башни, орки поняли, что укрепление взять штурмом им не под силу и решили сжечь его - чтобы потом не опасаться погони. Из темноты на деревянный частокол посыпались горящие стрелы, обмотанные тряпками, которые были пропитаны чем-то черным и жирным, однако стены не загорались - помогло заклятие, наложенное на них когда-то заезжим магом и старательно поддерживаемое с тех пор деревенским ведуном Фертилом. Спустя примерно час небо на востоке слегка посветлело. Орки под стеной засуетились, оживленно переговариваясь и показывая друг другу пальцами на сереющий горизонт. Затем они замолчали и быстро отступив, растворились в предрассветных сумерках...

Как только окончательно рассвело, сэр Менгрон собрал своих слуг, а также кузенов, дядьев и младших братьев, проживавших с ним в Маултоне, часть оставил стеречь стены, а полторы дюжины вооружил лучшим из того, что нашлось в его оружейной, посадил на коней и приказал открыть ворота.

В деревне отряд нашел сожженными около половины построек, на пепелище копошились крестьяне, разыскивая оброненный орками скарб, бабы выли над убитыми. При приближении господина все замолчали, посрывав с голов шапки, но некоторые глядели с неприязнью, обозленные тем, что их ночью не пустили в замок.

- Не беспокойтесь, люди добрые, всех угнанных в плен вернем, никуда разбойники не скроются в степи, - заявил рыцарь, - всех вызволим, а врагу будет кара!

И потряс над головой кулаком в латной рукавице. Затем тронул коня шпорами, за ним поскакали его вояки.

- Лови орка в степи... - тихо протянул кто-то из крестьян, когда кавалькада отъехала на порядочное расстояние...

 

Из 26 главы:

А на следующее утро опять начались дела и я окунулся в них с головой - стало некогда пытаться проанализировать последние события и ломать голову, пытаясь отыскать тайную связь между ними... Чем стала для меня эта девочка - искуплением греха? Или возможностью хоть недолго побыть иногда в обществе нормального человека? Что бы там она не думала о себе - она была, пожалуй, единственным нормальным человеком, которого я встретил в этом Мире... Тем более нормальным, что сама она себя человеком не считала...

***

- …А, Лорд-Хранитель! Очень кстати! Значит так - только что открылся заговор против моего величества. Во главе стоял принц Кадор-Манонг. Поэтому он будет осужден, а его владения - конфискованы. Но это потом, а сейчас пришлите ко мне маршала - мы собираем военный отряд и отправляемся на Мантрок!

Из 28 главы:

- Наши доспехи и оружие гремят на весь лес, а разбойники крадутся бесшумно.

- Пусть это тебя не волнует, - усмехнулся король, - я заколдую наши доспехи! Вперед!

Сначала орки шли осторожно, стараясь не издать не звука, но затем, осознав, что вокруг ничего все равно не слышно, двинулись смелее. Ингви шел позади цепи своих наемников совершенно спокойно, уверенный в действии наложенных им чар. Перед ним возник Гендар, губы орка беззвучно зашевелились, затем он, вспомнив о чарах, принялся жестикулировать, указывая вперед. Ингви кивнул и осторожно двинулся за Гендаром туда, где виднелся просвет в густой листве... Выйдя на полянку, король остановился, пораженный открывшимся ему зрелищем - на полянке мирно похрапывали опившиеся краденым вином грабители - двенадцать человек... нет, не человек - это были не люди. Высокие, белокожие, румяные и светловолосые, весьма изящно и гармонично сложенные красавцы - Ингви с удивлением узнал эльфов, о которых читал в древних манускриптах из королевской библиотеки Альды... Кто же еще мог быть таким самонадеянным и неосторожным - разумеется, только они, "беззаботные, как Мир в первые дни творения".

Ингви медленно поднял руку - перехватив его взгляд, Гендар кивнул. Его орки были готовы.

- Авенорэт! - воскликнул демон, снимая наложенные им чары и тут же орки по двое, по трое на одного навалились на спящих противников. Те, совершенно ошеломленные и сонные, конечно, не смогли оказать никакого сопротивления. Вскоре орки выстроили связанных пленников перед королем.

- Ну и кто же вы такие? - спросил тот.

- Я владыка этого края, князь Филлиноэртли. И ты - кто бы ты ни был - не смеешь хватать меня и моих вассалов на моей земле! - запальчиво воскликнул один из эльфов, одетый богаче других.

- Да? Какое совпадение! - с безмятежной улыбкой отозвался Ингви. - Ну а я владыка этого края - король Ингви. Я арестовал тебя и твоих вассалов за разбой на моей земле.

Орки отозвались глумливым хихиканьем.

- Ну ладно, хватит разговоров, - продолжил демон, - Гендар, кто из твоих ребят лучший скороход?

- Звент, - кивнул тот на молодого орка.

- Ага. Значит так, Звент. Беги к дороге - туда, где нас ждет маршал Валент с латниками и фургоном. Скажешь ему так. Пусть отправит гонца в Альду - мол, преступники пойманы. И если купчишки еще в городе - пусть канцлер Мертенк предложит им обождать еще денек - они смогут поприсутствовать на суде и, возможно, сразу договоримся о компенсации. Запомнил? Беги, - орк скрылся в лесу, - а мы пока пойдем не спеша...

- Эй, король, - позвал князь Филлиноэртли, - о каком это суде ты говорил?

- О суде над тобой, князь. Над тобой и твоими вассалами. Вас будут судить за разбой.

- Это не разбой. Я взял с людей налог за проезд по моим землям.

- Все это ты расскажешь на суде, а я уже объяснил тебе, что земля здесь моя, так что твои подвиги - самый настоящий разбой. А законы о разбое у нас в королевстве очень строги... - деланно-печально вздохнул король.

- А что значит "строги"? - осторожно осведомился эльф.

- Ну-у... для начала вас, ребята, накажут на площади кнутом. А потом, думаю, казнят.

Эльф заметно побледнел и похоже, протрезвел окончательно:

- Этого нельзя делать. Это несправедливо.

- Справедливо-справедливо, - при этих словах короля орки опять обидно заржали, эти шутки были как раз в их вкусе, - не менее справедливо, чем нападать на мирных путников на дороге, стрелять в них из засады, отбирать добро. Чем прикажете возместить им убытки? Конечно, внесение выкупа заметно смягчило бы вашу участь.

- Но мы не преступники, эта земля...

- Я все это уже слышал, - оборвал эльфа король, - но давай будем исходить все же из того, что это земля моего королевства! Итак, можешь ли ты предоставить мне выкуп?

- У меня нет сокровищ... Но я могу отслужить тебе, король...

- И сколько же лет твоей службы станут выкупом за это преступление?

- Хоть до самой твоей смерти! - гордо ответил эльф. - Ибо что для меня жалкий срок человеческой жизни!

- Мы не покинем тебя, князь Филлиноэртли, - впервые подал голос один из эльфов-вассалов, - куда ты - туда и мы.

- Что ж, - заключил Ингви, - ваше предложение меня, пожалуй, устроит... Двенадцать эльфов... Всю мою жизнь... Я согласен! А кто поручится мне за вашу честность?

- Мы принесем тебе торжественную присягу и поклянемся памятью наших предков - творцов Мира! Про нас, эльфов, говорят, что мы народ легкомысленный, но никто никогда не слыхал, чтобы эльф нарушил клятву. Если ты согласен, то я - князь Филлиноэртли - клянусь служить королю Ингви верой и правдой до тех пор, пока не унесет смерть одного из нас, либо пока король Ингви не предаст меня - тогда клятва потеряет силу... И сколько бы ты ни прожил - сорок лет, пятьдесят, или...

- А что ты вообще знаешь о продолжительности жизни демонов? - небрежно поинтересовался Ингви.

- Как демонов?.. Почему демонов?.. - растерянно спросил князь Филлиноэртли.

Ответом ему вновь послужил издевательский смех орков...

 

Из 29 главы:

Полчаса спустя в тронную залу привели плененных эльфов. Ингви встретил их сидя на троне в самом торжественном виде - весь в черном, с короной на голове и облачком мрака за плечами (этот магический атрибут он использовал лишь изредка, в тех случаях, когда собирался ошеломить собеседника). Выглядел он и впрямь довольно внушительно, несмотря на небольшой рост и легкомысленное выражение лица - в нарочито-мрачном наряде, с крыльями тьмы за спиной...

- Итак, эльф Филлиноэртли, ты готов повторить свою торжественную клятву мне - от своего имени и от имени своих вассалов? - голос демона гулко отдавался под сводами зала.

В это время стало темнее - на солнце набежала маленькая тучка (еще один тщательно продуманный эффект Ингви), по залу пробежал невесть откуда взявшийся ветерок...

- Да, я готов... - слегка дрогнувшим голосом произнес эльф, видимо, усилия демона не пропали даром - на Филлиноэртли произвела впечатление созданная магией в зале мрачная и таинственная атмосфера, - я принесу эту клятву, а мои вассалы последуют за мной в силу своего долга перед сеньором... Я - князь Филлиноэртли - клянусь служить королю Ингви верой и правдой до тех пор, пока не унесет смерть одного из нас, либо пока король Ингви не предаст меня - тогда клятва потеряет силу... Клянусь именем моего праотца Гилфинга Созидателя и именем моей праматери Гунгиллы Дарительницы Жизни - творцов мира. Клянусь их священными именами... и если преступлю эту клятву - пусть постигнет меня кара творцов! Клянусь! Клянусь! Клянусь!..

По мере того, как эльф произносил слова своей клятвы - полумрак вдруг постепенно начал рассеиваться, наколдованная Ингви туча словно растворилась в синеве неба за высокими окнами зала, да и черные тени за плечами демона как-то поблекли, приобрели сероватый оттенок... Недовольно поморщившись и поджав губы, король процедил:

- Ну, эльф, думаю, что твоя клятва услышана...

Из 30 главы:

Войдя в зал, Кадор внимательно присмотрелся к сидящему на троне - перед ним был долговязый юноша в дорогом причудливо изукрашенном наряде (вот что сейчас носят в столице Империи!), с лицом скорее мечтательным, чем строгим. По правую руку от трона стоял крупный мужчина в доспехах и плаще цветов императорской гвардии, на физиономии которого, украшенной несколькими старыми шрамами, была написана скука и брезгливое любопытство, по левую - скорчилась крошечная фигурка в пестром наряде. Позади неподвижно застыли гвардейцы с мечами наголо.

Как только альдийцы - принц с сестрой и вассалы, одевшие вслед за сеньором военное снаряжение - приблизились к престолу, карлик метнулся назад и спрятался за троном, жалобно причитая:

- Какой грозный воин в доспехах явился к нам - не иначе, как он идет на войну с гномами. Не бей меня, добрый сеньор, я не гном, я маленький человечек!

- Не обращайте внимания на моего шута, любезные гости - он вечно дурачится. Расскажите, что привело вас в мою провинцию? - заговорил Алекиан, изо всех сил стараясь походить в эту минуту на своего отца, о котором все говорили, что он умеет, принимая гостей, выглядеть одновременно и любезнейшим хозяином, и грозным Императором. И тут его взгляд упал на юную принцессу, печально стоящую рядом с предводителем альдийцев.

- Добрый герцог, - начал Кадор-Манонг продуманную заранее речь, - я взываю о помощи против злодея, обманом захватившего нашу страну и похитившего мой трон! Его коварство и жестокость...

Принц говорил и говорил - громыхал и завывал, стенал и заклинал, описывая нечеловеческое коварство и злобу демона, превратившего его - родовитейшего дворянина и законного наследника одного из самых блестящих престолов Империи - в изгоя, скитающегося в чужом краю. О злая судьба! О несправедливость жребия, выпавшего ему! Но - надеется он - в лице доблестного и великодушного Алекиана несчастные гонимые жертвы обретут наконец защитника! Пока принц говорил - Санелана не произнесла ни слова, да в этом и не было нужды - она смотрела.

И Алекиан, чувствуя на себе этот взгляд, вдруг ощутил, что на него снизошла благодать - вот оно! Вот оно! Точь-в-точь как в романе - к нему, благородному отважному принцу, является с мольбой о помощи прелестная принцесса, изгнанная из родного дома безжалостным чудовищем, коварным злодеем. Вот оно! Не слушая Кадор-Манонга, который как раз переходил в своей речи к одному из важнейших мест, принц Алекиан произнес, вставая с трона:

- Ваша история нашла живой отклик в моей душе, - всю эту фразу он бесчестно позаимствовал из прочитанного недавно романа, причем там это звучало в третьем лице, но какое эти мелочи имеют значение, если на тебя смотрят прекраснейшие в мире глаза! - и клянусь не знать отдыха и покоя до тех пор, пока справедливость не будет восстановлена и вы не обретете несправедливо отнятые владения!

Тут Санелана впервые заговорила:

- Благодарю вас, добрый принц, вы так великодушны...

- Позвольте мне быть вашим рыцарем, принцесса, - Алекиан, просияв, поднялся с трона, одновременно левой рукой сжав плечо Коклоса, который как раз собрался выдать очередную ехидную реплику, - и предложить вам - всем вам, благородные господа, я хотел сказать - мое гостеприимство. Будьте моими гостями в этом скромном замке, а вскоре - так быстро, как только станет возможно - мы отправимся войной на узурпатора!

В этот момент Коклос, вырвавшись из цепких пальцев принца, нырнул под трон и оттуда проверещал:

- Если только позволит батюшка!

Из 35 главы:

Конные воины из всех отрядов съехались перед фронтом пехоты, готовясь к атаке. Обычное дело - для этого настоящим рыцарям не нужно отдельного приказа, они знают, как выиграть сражение - единой стальной массой атаковать врага, смять его и растоптать... Именно так происходят все сражения в этом Мире... На противоположной стороне поля точно так же собрались вражеские всадники. Принц с удивлением обнаружил, что альдийская конница почти не уступает численностью его собственной. Впрочем, не удивительно - напомнил он себе - ведь здешние дворяне вели до недавнего времени войну с орками и поэтому содержат отряды конных латников. Но зато рыцарей в его армии куда больше!

- Ну что ж, наши рыцари собрались для атаки, сэр Брудо, - обратился принц к капитану, - пожалуй нам пора возглавить их и повести в бой!

Тот хмуро взглянул на Алекиана:

- Э-э-э, ваше высочество... Позвольте моему опыту руководить вашей отвагой... Послушайте совета старого солдата - велите отложить атаку... Мне все-таки кажется, что что-то здесь нечисто. Враг что-то затевает - слышите этот стук? - со стороны неприятеля действительно доносились довольно громкие частые удары. - Что они там делают?..

- Сколачивают себе гробы! - воскликнул, подъезжая к ним, Питви ок-Логра (это была его первая шутка за целую неделю). - Ваша светлость, наши рыцари собраны и готовы к атаке. Мы ждем только приказа к началу.

Формально волонтеры, нанятые на деньги Кадор-Манонга, подчинялись принцу Альдийскому (как он сам себя именовал теперь), но соглашались они слушать только сэра Питви, поскольку им импонировала его ярость и задор, проявленные рыцарем при штурме укрепления орков.

- А я думаю, что они сколачивают виселицы, - пискнул невесть откуда взявшийся Коклос, помахал снятой им три дня назад со "знака" петлей и юркнул за спину принца.

У сэра Питви нервно дернулась щека, но он сдержался и спросил:

- Так что передать нашим добрым рыцарям, ваше высочество?

- Скоро я сам поведу их в бой! - воскликнул принц. - Пусть готовятся!

- Но, ваша светлость, - снова вмешался капитан, - погодите... и кто-то же должен остаться с пехотой и возглавить... Словом, я полагаю, что вам нельзя лично командовать атакой.

- Но почему?!

- Уж поверьте моему опыту. При такой большой и разномастной армии всегда должен находиться какой-нибудь авторитетный начальник, которому все подчинятся.

- Такой, как я! - протрещал Коклос, пришпоривая пони, чтобы не отстать (принц уже направил коня вниз с холма к ожидавшим его конникам и капитану приходилось продолжать спор на ходу), однако на выходки шута уже никто не обращал внимания.

- ...Подумайте сами, - упрямо гнул свое сэр ок-Икерн, - сейчас ваши приказы готовы выполнить едва ли не две тысячи человек. Как только вы займете место во главе кавалерии - под вашим началом останется двести пятьдесят воинов, остальным вы уже не сможете отдать приказ. А как только раздастся сигнал к атаке - хорошо, если вас услышит ваш оруженосец и два-три рыцаря, что будут рядом с вами, да и то сомнительно. Начав атаку, вы перестанете быть командующим.

Пока шел спор, принц с капитаном подъехали к коннице и Кадор-Манонг, услышавший аргументы капитана, неожиданно с ними согласился:

- А сэр ок-Икерн прав! Если хочешь - давай я возглавлю пехоту! - принцу Альдийскому очень уж не хотелось встретиться в бою с демоном.

Так часто бывает - стоит кому-нибудь одержать над вами верх однажды - и вы всегда подсознательно будете чувствовать, что не в силах его одолеть ни при каких обстоятельствах. Именно так случилось и с принцем - он чувствовал свое прямо-таки роковое бессилие перед коварным узурпатором!

Сгоравший от нетерпения Алекиан, которому этот спор надоел, заявил, не обратив внимания на слова приятеля:

- Раз так - возглавьте армию сами, капитан!

- И оставить ваше высочество? Только при наличии письменного распоряжения начальства! - отрезал ок-Икерн. - А мое начальство - вы. Ежели желаете, я кликну своего писаря и мы в минуту уладим это.

Сэр Брудо уже понял, что отговорить Алекиана не удастся и решил "прикрыть тылы", как он про себя это называл. По его знаку ротный писарь - он же по совместительству и капеллан - в это время как раз заканчивавший молитву о даровании победы воинам Света, которую читал перед строем рыцарей гвардии, подбежал к ним и опустившись на колено, извлек свои письменные принадлежности. Действительно, приказ был готов за минуту и принц, стащив латную рукавицу, приложил к документу перстень с печатью.

- Я все-таки тоже должен остаться с войском... - гнул тем временем свое принц Кадор.

- Да-да... - пробормотал не слушая Алекиан и вдруг спохватился - а где Гельда-колдун? Он обещал, что заставит сегодня светиться рубин на моем шлеме!

Принц одел сегодня по случаю генерального сражения ярко-алые доспехи и плащ, такого же цвета было и убранство его коня - Алекиан намеревался войти в историю как Алый Рыцарь! Оруженосец подал своему господину шлем, увенчанный алыми перьями - рубин исправно сиял.

- Разверните мое знамя! - приказал Алекиан. - Мы начинаем!

 

Из 39 главы:

...Разбрелись все от бед в стороны,

Певчих птиц больше нет - вороны...

В. Высоцкий

Спустя четыре дня из гонзорского лагеря на север потянулась колонна солдат и ополченцев. Проходя мимо короля Ингви, стоящего на холмике у дороги в окружении свиты, знаменосцы отделялись от общего строя и опускали знамена своих цехов и своих сеньоров к ногам демона (гвардейцы свое знамя везли зачехленным в обозном фургоне - чтобы не раздражать бойцов других отрядов). Все шедшие в колонне, охваченные горьким чувством, машинально ускоряли шаги, идя мимо и опускали глаза, стараясь не глядеть ни на стоящего справа от дороги короля, ни на виселицу слева... Над головой Ингви развевалось знамя - ворон с мечом... В небе кружилось воронье...

Наконец колонна солдат миновала Ингви, потянулись фургоны и телеги обоза. Возницы бросали короткие настороженные взгляды вправо-влево и торопили коней, стараясь не отстать от солдат. Из фургона с имуществом принца, как раз проезжавшего мимо группы альдийцев, высунулась голова Коклоса, шут быстро осмотрелся, неловко вывалился из повозки и опрометью побежал к Ингви.

- А-а, принц Коклос! - приветствовал его король. - Что это вы?

- Ваше величество, я прошу разрешения составить компанию своему сеньору, которого вы изволили пригласить погостить! - на одном дыхании выпалил карлик.

- И что же, интересно знать, заставило вас, друг мой, ввергнуть себя в общество демонов, вампиров, всевозможных злодеев и разбойников?

- Верность сеньору - первая добродетель вассала! - напыжился Коклос. - И откровенно говоря, еще у меня есть некие опасения... Скажем так, нехорошие предчувствия... Принц Кадор... э-э-э... точит на меня зуб за то, что я предсказал его лучшему воину - шут кивнул в сторону виселицы - именно такой финал.

- Вот как? У вас, сэр Коклос, дар предвидения?

- Ну-у... скажем так, я правильно определил предназначение некой детали "знака ратного поля". Словом, верность долгу зовет меня держаться поближе к моему сеньору и подальше от сеньора сэра ок-Логра, вознесенного сегодня столь высоко.

- Верность долгу?

- А также другие лучшие стороны моей натуры.

- Ну что ж, я не стану препятствовать вам, сэр Коклос, следовать лучшим сторонам вашей натуры. Джамен, отправь этого благородного господина с кем-нибудь к его сеньору... Ну вот, кажется, и все. - последние повозки миновали холмик, на котором расположился король со свитой. - Война окончена полной победой, как будто... Сэр маршал, отправляйтесь сопровождать это войско... И если вы найдете Гранлот несколько... как бы это сказать... словом, что бы там ни было - постарайтесь не слишком расстраиваться. Я ведь обещал вам возместить все убытки. Ступайте...

Сэр Валент коротко кивнул, повернулся и зашагал, гремя доспехами, в сторону, где его ждал оруженосец с конем - маршалу предстояло во главе отряда кавалерии сопровождать отступающее войско побежденного врага и убедиться, что оно покинуло пределы страны и держит путь к Гонзору... Война и впрямь была окончена.

Из 42 главы:

Затрубили трубы. Рыцари пустили коней, склоняя одновременно копья... Крики смолкли... тем громче в наступившей тишине раздался грохот, когда противники сшиблись в центре ристалища. И снова разъехались к противоположным концам арены, швырнув на песок обломки копий. Четырежды бойцы съезжались - и четырежды победителя не было, сломав друг о друга копья, маршалы разъезжались невредимыми... Постепенно шум на трибунах стал нарастать - многие выражали недовольство. Оруженосцы подбежали к сеньорам с копьями, но те не спешили их брать, делая друг другу какие-то знаки, затем противники спешились и не спеша двинулись к центру ристалища, помахивая оружием рукопашного боя.

Валент был вооружен своей привычной палицей и выглядел он весьма внушительно, но лишь до тех пор, пока не приблизился к противнику - тот был еще крупнее и массивнее, на его фоне альдийский маршал становился словно стройнее и легче. В руке Каногора было оружие наподобие моргенштерна - три шипастых шара, подвешенные на цепях к довольно длинной рукоятке. Пока противники обменивались первыми пробными ударами, Кендаг, знаток оружия, принялся объяснять демону тонкости владения "виноградной гроздью" - так, по его словам, называлось оружие имперского маршала. Из объяснений лорда явствовало, что для владения такой "гроздью" требуется большая физическая сила и немалое умение. Первого у сэра Каногора хоть отбавляй, а вот что касается мастерства...

- ...То ли он притворяется нарочно - а опытные бойцы иногда так поступают - то ли и впрямь он - не слишком искусный воин. - заявил Лорд Внешнего Мира. - Пока что он использует только выигрыш в силе, даваемый этим видом оружия, а настоящий мастер пользуется и другими его качествами... С ним можно такие финты выделывать...

Тем временем соперники принялись орудовать своим оружием в полную силу. Они и впрямь не слишком уж маневрировали, их тактика была проста - принять удар врага на щит и - пока он замахивается - нанести удар самому. Если один из соперников и был сильнее другого - то это в глаза не бросалось.

Однако постепенно стало очевидным, что Каногор несколько превосходит силой своего противника - он постепенно, шаг за шагом теснил альдийца. Тогда Валент поменял тактику - в общем-то не избегая ударов, он все же время от времени делал шаг в сторону, уклонялся - так что Каногор, промахиваясь, терял темп, поскольку ему приходилось бороться с инерцией собственного оружия.

- Смотри, смотри, - в волнении чуть ли не вскрикнул Кендаг, - Валент молодец! Рано или поздно этот имперский верзила потеряет равновесие, его занесет от силы собственного размаха... и тогда наш маршал может попытаться сбить его с ног, нанеся точный удар.

Очевидно, эта простая мысль пришла и графу Эстака - он стал действовать осторожнее, темп поединка замедлился. Впрочем, уже было ясно, что победитель этой схватки будет признан и победителем турнира...

 

Из 44 главы:

- ...Нет, господа, на этот раз мы не станем встречать врагов в поле, а сядем в осаду в столице.

- Но тогда, весной... - пробормотал сэр Мернин. Кое-кто из рыцарей помоложе поддержал его невнятно-одобрительными возгласами - запираться в городе им не хотелось, а вот схватиться с неприятелем в открытом бою - куда как благороднее...

- Тогда я говорил вам, господа, что собираюсь поступить так, как враг не ждет. Предполагаю, что сейчас от нас ждут боя - а мы вновь изменим тактику. Тем более, что если на нас обрушится вся военная сила Империи - никакие хитрости нам не помогут. Да к тому же и не дадут нам ничего такого сделать - теперь уж имперцы будут настороже.

- Но запирать конницу в стенах - тоже не дело. - решительно отрезал маршал Валент.

- Согласен. Вот вы и возглавите кавалерию. Но приказываю - никаких авантюр, никаких больших сражений. Налетели, пощипали - и отступить. Неплохо бы держать врага в постоянном напряжении. Что касается подготовки к осаде - сэр Мертенк, это, как обычно, достанется вам. И не забудьте по стенам сделать навес, как я говорил.

- Да, ваше величество, я помню. Но все же... Навес от дождя - а ведь до дождей еще не меньше двух месяцев, а скорее - все три-четыре...

- Не беспокойтесь об этом, а просто проследите, чтобы навесы были готовы. Кстати, господа, велите своим вассалам поспешить со сбором урожая. Если не дождь, то нашествие имперской армии потом помешает. И все, что можно - везите в столицу. Ну, что еще?.. К Анзогу посольство отправлено, Замок Вампиров к обороне подготовлен... Пожалуй все, что можно сделать - мы делаем. Так что благодарю всех, совет окончен. Через неделю - если ничего не изменится - вновь соберу вас, господа.

Когда вельможи разошлись, Ингви вызвал к себе Джамена:

- Хочу дать тебе поручение. Ты самый верный и надежный из моих слуг - больше это важное дело поручить некому. Выполнишь его - можешь рассчитывать на любую награду.

- Благодарю, ваше величество. - склонил голову слуга. - А что за поручение?

- Возьми этот пакет и отправляйся в Геву. Тайно. Там каким угодно способом добейся аудиенции у короля Гюголана и этот пакет передай ему. И все.

- Осмелюсь спросить - что в пакете?

- Моя месть. Помнишь маршала, что вручал здесь от имени Императора лживые договора? Я надеюсь, что отсюда услышу, как этот предатель завоет, когда мое послание, - Ингви ткнул в пакет, - дойдет по назначению. Король Гюголан, я полагаю, найдет ему хорошее применение. Отправляйся, Джамен, поскорее, пока дороги еще свободны...

Из 47 главы:

Короля Ингви разбудил шум. Кто-то колотил в дверь, крича:

- Ваше величество! Проснитесь - беда!

Ингви вскочил и заметался по комнате, влезая в доспехи и собирая в охапку оружие и детали амуниции. Спустя несколько минут он вышел в коридор:

- Что случилось?

- Тревога, - ответил разбудивший его стуком слуга, - никто точно ничего не знает. Лорд Кендаг с орками убежал...

- Лорд Внешнего Мира повел отряд к Северным воротам, - доложил сержант-орк, выступив из-за поворота, - мне с двадцатью воинами Лорд поручил остаться в твоем распоряжении, король Ингви.

- А что произошло-то?

- Колдун сказал - у Северных ворот идет бой, кто-то напал на стражу.

У ворот и кое-где на башнях по приказу короля находились ученики Сарнака. Им было поручено следить за возможными проявлениями магии и обо всем подозрительном сообщать в Альхеллу при помощи выданных им придворным магом амулетов - этот способ связи был самым быстрым.

- Понятно... Эй, Керт, - обратился демон к слуге, - моего коня! Затем найдешь сэра Сарнака и скажешь ему - пусть сажает на коней всех, кого сможет - и к Северным... Сержант, мне выдели шестерых ребят попроворнее с факелами. Сам с остальными останешься в Альхелле и действуй по обстановке...

Из соседних дверей показалась Ннаонна - заспанная, но полностью вооруженная - в легкой кольчуге, в шлеме, с мечом:

- Ингви, что случилось? Враги нападают?..

- Ннаонна, тебя я хочу попросить,- быстро заговорил король, опережая дальнейшие расспросы, - кроме, как тебе, я не могу доверить это никому... В моей опочивальне, в углу... Там ларец - никому не позволяй его открывать. Сделаешь? Честное слово - это очень важно!

- Конечно, Ингви, я... - но король уже не слушал, он быстро шел к выходу, застегивая по дороге многочисленные пряжки своей амуниции.

У поворота он обернулся и махнул Ннаонне рукой...

Чуть позже к двери, у которой девушка, зевая и протирая глаза, несла свою стражу, подошли два орка:

- Госпожа Ннаонна, нас прислал король охранять с тобой что-то очень важное. Он сказал - ты знаешь, что.

- Агх-ха... - ответ вампирессы превратился в зевок. - Знаете, что - вы стойте у двери, а я взгляну...

Ннаонна поплелась внутрь королевского покоя - в углу действительно был ларец. Ннаонне ужасно хотелось спать, но она не позволяла себе даже присесть - чтобы не уснуть ненароком. Пару минут спустя она услышала внизу шум и выглянула в окно - Ингви верхом на Угольке и в сопровождении орков с факелами поскакал к воротам. Чуть позже у крыльца стали собираться слуги, торопливо проверяя оружие и натягивая кольчуги и шлемы, Сарнак отдавал какие-то команды, конюхи подводили оседланных коней... Ннаонна потрясла головой, прогоняя остатки сна, прошлась по комнате, выглянула в коридор (орки исправно стояли по обе стороны двери с оружием наготове), вернулась в комнату... задумчиво уставилась на ларец... и вдруг, хлопнув себя по лбу, бросилась к королевскому сокровищу. Девушка рывком распахнула крышку сундучка (Гангмар побери - ведь это тот самый ларец, в котором Ингви держал свои доспехи!) - он был пуст. С негодующим воплем она вылетела из дверей и бросилась к выходу, молниеносно миновав орков-стражников. Те не успели даже удивиться...

 

Из 48 главы:

Прискакав на площадь у Северных ворот, Ингви быстро огляделся, благо многочисленные фонари, установленные в начале осады по его приказу, хорошо освещали новую башню. Первое, что бросилось в глаза - колдун-ученик Кадор, успевший послать в Альхеллу тревожный сигнал - тело юного чародея наполовину свисало со стены, в груди поблескивала рукоятка кинжала. Капюшон более не скрывал лица - Кадор закончил свое ученичество...

На стене толпились какие-то вооруженные люди, по одному пролезая в дверь, ведущую в помещение второго этажа башни, к механизмам, управляющим воротами. По-видимому, орки, что несли там караул, еще отбивались, однако было ясно, что их вот-вот сломят числом. Снизу по аппарели на врагов, в свою очередь, наседал Кендаг с отрядом орков, приведенных им из Альхеллы - без особого успеха, поскольку наступать снизу было очень тяжело... Вдруг со страшным скрипом и скрежетом створки ворот начали двигаться - разъезжаться, скользя в желобах - видимо, нападавшие одолели стражу у механизмов. Кендаг, отчаянно взмахнул мечом, отдавая приказ - большая часть его орков кинулась вниз, к воротам, сам же лорд с удвоенным усердием принялся пробивать себе дорогу к башне...

Ворота раскрылись и - как только катаракта чуть приподнялась - из-под нее снаружи полезли люди, матово поблескивая в свете фонарей доспехами и оружием. Орки, посланные Кендагом, бросились на них, закипела схватка, однако в ворота проникало все больше врагов, они стали теснить солдат Внешнего Мира. Ингви еще раз огляделся (за спиной слышался топот - это подбегали сопровождавшие его воины с факелами) и приняв решение, двинул Уголька к воротам - навстречу наиболее опасному врагу. Ворвавшись в свалку, он принялся рубить Черной Молнией имперцев - от каждого его удара кто-нибудь валился на землю, если не сраженный, то оглушенный, по крайней мере, ударом колдовского меча - однако все больше врагов лезло в ворота, Ингви почувствовал. что конь под ним пятится, захваченный общим движением сражающейся толпы, заколдованные латы вспыхивали на демоне, принимая удары оружия врагов и гася их силу защитной магией... В это время Кендаг пробился-таки на парапет и сбросив одним ударом со стены сразу двоих противников, ворвался в башню, следом за ним туда вломились несколько его воинов. Катаракта перестала подниматься, замерев на высоте немногим более метра, однако пешие имперцы, нагибаясь и приседая, продолжали лезть и лезть под ней... Ингви пришпорил Уголька, заставив коня двинуться против людского потока и, отчаянно рубя, стал пробиваться к воротам, как бы стремясь заткнуть собой их проем. Враги осыпали его градом ударов, но демон словно не замечал этого - волшебный доспех хранил его, рассыпая потоки искр, когда в него врезалось лезвие неприятельского оружия... Уголек, также защищенный броней, медленно переставлял ноги, шаг за шагом приближаясь к воротам, еще немного - и демон будет в башне... Почувствовав это, Ингви едва сдержал победный клич, но внезапно свет фонарей перед ним заслонила огромная тень - тролль, ползком пролезший под катарактой, выпрямился и взмахнул дубиной. Уголек поднялся на дыбы - и удар, предназначавшийся королю, обрушился на голову коня... Со скрежетом смяв защищавшие животное латы, чудовищная палица затем вскользь обрушилась на шлем зеленоватого металла, украшенный крыльями... Ингви почувствовал, что летит... Бам-м! Удар о камни мостовой высек из заколдованных лат сноп искр - как магических, так и естественных... Имперцы, разом завопив, волной хлынули в ворота, смяв и отшвырнув реденькую цепочку орков, пытавшихся сдержать их напор...

***

Отпевайте немых, а я и сам отпоюсь...

А ты меня не щади - срежь ударом копья,

Но гляди - на груди повело полынью

Расцарапав края, бьется в ране ладья...

И запел алый ключ, закипел, забурлил,

Завертело ладью на веселом ручье,

А я еще посолил, рюмкой водки долил,

Размешал и поплыл в преисподнем белье...

Александр Башлачев

...Демон легко, несмотря на доспехи, вскочил и с каким-то неразборчивым воплем ринулся навстречу набегавшей толпе латников. Вопль оказался заклинанием - с простертой вперед левой руки демона сорвалась ревущая струя пламени и - на миг ослепив и заставив остановиться врагов-людей - хлестнула тролля. Тот ошеломленно замер - и тут же Ингви, подскочив к великану, перехватил рукоять меча двумя руками и рубанул колоссальную ногу немного выше колена. Удар был так силен, что почти наполовину перерубил троллиную ногу. Тролль с низким ревом взмахнул дубиной, но поздно - он уже падал и его палица бестолково прорезала воздух... Демон снова рявкнул заклинание и вновь огненный поток рванулся с его руки, отгоняя имперцев, а сам Ингви прыгнул на грудь поверженного тролля и принялся рубить - просто крушить все, что попадало под черное лезвие. Рев тролля перешел в совершенно невообразимое верещание, а меч демона все бил и бил - при каждом ударе в воздух бил фонтатнчик зеленой склизкой мерзости и летели ошметки каменного тела... Это продолжалось минуты две, причем пораженные имперцы и орки замерли, завороженные невиданным зрелищем... Затем демон прекратил рубить (тролль к этому времени уже замолк) и поднял голову в шлеме, забрызганном слизью и облепленном каменной крошкой - прорези забрала, как утверждали потом очевидцы, полыхнули багровым светом...

Демон отчаянным прыжком рванулся с груди поверженного тролля в самую гущу врагов и, приземлившись среди них - его доспехи зловеще лязгнули - взмахнул Черной Молнией... Последовавшие за этим события те немногие имперцы, кому посчастливилось вырваться живыми из этой бойни, не могли вспомнить без содрогания. Ингви носился в толпе врагов, рубя их - не целясь, а просто нанося удары во все стороны - люди валились вокруг него на камни мостовой... Время от времени из-под забрала слышался хриплый рев заклятия - и с левой руки демона срывался длинный ослепительно-яркий язык пламени, на миг вырывая из полумрака перекошенные ужасом лица людей. Удары градом сыпались на короля, не нанося ему видимого вреда. Он несколько раз летел наземь, но тут же легко вскакивал и вновь гонялся за имперцами - ни за кем конкретно он не охотился, а просто стремился оказаться в центре толпы - и рубил... Рубил...

Несколько опытных воинов-ветеранов навалились на него одновременно, когда он в очередной раз был повержен на землю, чтобы лишить его возможности двигаться и задавить массой - последовало новое заклинание. Огрызки металла и ошметки тел фонтаном ударили в воздух - и из безобразной груды осевших тел вновь поднялась небольшая фигурка и бросилась, размахивая дымящимся черным мечом, на имперцев...

Дорогу демону заступили двое Изумрудов, размахивая руками и посохами и выкрикивая заклинания, в то время как третий, держась позади, окутал их защитной магией. Колдовской удар, видимый непосвященным как фонтан оранжевых искр, обрушился на короля... Тот, как бы не замечая этого, просто шагнул вперед и рубанул мечом. Черная Молния вдруг замедлила свое движение, словно воздух перед ней стал густым и упругим, фигура демона напряглась, из-под забрала послышалось какое-то бормотание, перемежаемое хриплыми натужными вздохами... Внезапно стоявший позади Изумруд дико завопил и рухнув на мостовую, забился в конвульсиях, руки Ингви, как распрямляющаяся пружина, послали вперед высвобожденный меч - маги, не издав ни звука, осели в быстро растекающуюся лужу крови...

Наконец на площадь прискакал Сарнак со своей кавалерией, быстро оценив положение, он отдал приказ - его конники помчались по периметру площади, рубя ошеломленных имперцев и сгоняя их к центру - под меч неутомимого демона... Те почти не сопротивлялись, надеясь только на одно - проскользнуть, пробраться к воротам и - скорей наружу!.. Катаракту кто-то из опытных воинов в самом начале заклинил, подставив под нее несколько алебард и зафиксировав их древки мертвыми телами - проход оставался пока открытым...

 

Из 50 главы:

...Император выехал в сопровождении свиты и гвардейского конвоя полюбоваться штурмом - зрелище предстояло увлекательное. Прямо перед ним возвышалась Северная башня - оттуда доносились равномерные гулкие удары тарана. Справа и слева в отдалении виднелись отряды ванетцев и северян, идущих на штурм. Картина эта доставила Императору удовольствие - отрадно было видеть слаженные и четкие действия воинов, в точности следующих плану. Наконец-то, после всей неразберихи и хаоса... Вот затрубили трубы, взметнулись стяги, линии подвижных щитов двинулись на приступ... остановились... Вот опустились лестницы... Затрубили теперь в городе. Пусть себе, пусть суетятся - все равно сегодня Альда будет взята. И все мятежники и заговорщики - сколько их есть в Великой Империи - получат наконец урок! А Элевзиль сможет возвратиться в столицу и вернуться к прерванным ученым занятиям... Маршал Каногор негромко выругался и что-то забормотал себе под нос.

- В чем дело, маршал? Что-то не так?

- Э-э-э... Ваше императорское величество, почему-то штурмовые отряды не идут на приступ... Хотя ничего на стенах перед ними необычного я не замечаю...

От резервных отрядов виднеющихся в отдалении штурмовых колонн отделились всадники и поскакали к Императору - гонцы... Первым прибыл ванетец. Спрыгнув с коня, латник подбежал, придерживая рукой тяжелые ножны и доложил, опустившись на колено почти у самых копыт императорского жеребца:

- Ваше императорское величество, его светлость граф Геперит докладывает. Против нашей колонны на стене - сам демон! Солдаты прекратили штурм. Граф дозволил им остановиться и ждет указаний...

Подбежал второй гонец:

- Ваше императорское величество, я от короля Гратидиана. Демон перед нами! Его величество Гратидиан разрешил своим рыцарям прервать штурм до тех пор, пока другие колонны не проникнут в город и демон не покинет наш участок стены...

Прибывший первым ванетец заспорил, утверждая, что демон - против его отряда, фенадский воин ответил, что разглядел демона на стене своими глазами и что первый гонец лжет. Император остановил их перепалку и задумался. Один за другим прибывали гонцы от всех отрядов - штурм прекратился, поскольку против каждой колонны на стене оказалось по демону. Иногда по два. Император молчал. Наконец маршал воскликнул:

- Ваше императорское величество, позвольте мне отдать приказы продолжить штурм - ведь ясно, что эти демоны - фальшивые!

- Нет, сэр Каногор, один из них - настоящий... Именно поэтому никто не исполнит ваш приказ. Не стоит понапрасну испытывать свой авторитет и отдавать приказ, который откажутся исполнять. Кстати, запомни это, Алекиан... - обернулся Император к сыну.

- Но ваше императорское величество, если настоящий демон только один, то остальные колонны...

- Сэр маршал, сейчас каждый воин в первой линии убежден, что демон - именно перед ним. И не полезет на стену ни за что.

Из 56 главы:

Сырые закоулки, газированные реки,

Стальные веки, грозные нули.

Усталые истерики, повальные успехи,

Сухие рты, седьмые небеса.

Егор Летов

Зал, расположенный на третьем этаже полуразрушенной башни, тонул во темноте. Одна свеча, горящая на возвышении в центре покоя, не могла разогнать мрак. Ее огонь метался и дрожал из-за сквознячков, проникающих в многочисленные трещины и дыры в полу, стенах и своде...

В коридоре протопали стражники-зомби, позвякивая колокольцами браслетов и ошейников, налетевший ветерок вновь раздул пламя свечи - оно на миг выхватило из тьмы фигуру человека, стоящего в позе напряженного ожидания. Это был высокий, но сутулый, костлявый молодой мужчина, одетый в просторный балахон то ли странствующего проповедника, то ли мага-провиинциала, пытающегося причудливостью наряда компенсировать некомпетентность в глазах потенциальных заказчиков своих услуг...

- Итак, о братья, - прошелестел бесплотный голос из темноты, - перед нами кандидат Гемронт. Сей юноша проявил в должной мере и покорность, и талант, и отвагу. Вполне достаточный срок послушания им проведен в службе Черному Кругу - и службе небесплодной, замечу... Как кандидат в мистики нашего священного братства он был обязан совершить подвиг. И совершил, без преувеличения, подвиг! В нескольких шагах от императорских палат в Ванетинии он возвестил постулаты нашей истины и весьма ловко скрылся, оставив в дураках стражу Императора-нечестивца и святошу-лицемера впридачу. А сами обстоятельства его исчезновения были таковы, что смутили и заставили задуматься, надеюсь, свидетелей того... - "кандидат Гемронт" при этом ухмыльнулся, показав на миг длинные волчьи зубы, - Но, мои умудренные братья, сей кандидат во время свершения своего подвига совершил и кое-что порочащее - назвал себя мистиком Черного Круга, на что, разумеется, не имел права. Это плохо. И я бы колебался... Но есть еще одно обстоятельство - и очень порадовавшее лично меня... Упомянутый мною святоша, что был посрамлен нашим агентом, не кто иной, как знаменитый Когер, хе-хе... Это хорошо, о братья по Черному Кругу, весьма хорошо - ибо при множестве свидетелей колдунишка из свиты Гимелиуса Изумруда продемонстрировал свое неоспоримое превосходство над этим "новым блаженным", как уже прозвали Когера суеверные дуралеи... А посему - я считаю кандидата Гемронта достойным посвящения в мистики Черного Круга. И согласно нашему обычаю объявляю голосование.

Выдержав паузу, бесплотный голос продолжил:

- Итак, каково ваше мнение, братья?

По углам завозились, зашуршали неясные тени. Не было произнесено ни слова, тем не менее - ответ был получен, ибо голос прошелестел:

- Благодарю вас за это мудрое решение, о братья, и поздравляю - Черный Круг стал шире... У нас появился новый брат-мистик. Позволь же мне обнять тебя, мой юный брат!

Обладатель бесплотного голоса выступил из тьмы - крошечный человечек в угольно-черной мантии - и протянул к Гемронту морщинистые ручки, тот ответил на объятие. При этом - поскольку человечку в черном пришлось потянуться вверх и привстать на цыпочки - с него свалился капюшон, открыв поразительно уродливую голову: испещренная коричневыми пятнами лысина, отвратительное морщинистое лицо... Молодой мистик, почтительно склонившись к своему старшему "брату", прошептал:

- Благодарю, без вашего покровительства мне бы ни за что не получить место в Черном Круге...

- Пустое, дружок, пустое... Сочтемся когда-нибудь... Однако мне не терпится услышать, что ты узнал нового в своих странствиях, как продвигаются твои поиски следов Гериана - зайди же ко мне после церемонии, - так же тихо прошептал старик и громче добавил, - вознесем же в душе хвалу Гериану-Предтече и вернемся к прерванным трудам...

- Фокус! - перебил его чей-то грубый голос из тьмы.

- Ах, да! - спохватился старичок, - согласно нашему обычаю вновь принятый мистик должен порадовать нас каким-либо забавным тавматургическим процессом, или фокусом, иными словами. Прошу, брат Гемронт.

Гемронт выпрямился во весь рост, простер перед собой костлявые руки и произнес несколько слов. Тут же пламя свечи приобрело черный цвет и в то же время тьма в зале словно стала прозрачнее - все, что она скрывала, вмиг стало видимым. Испуганный полувскрик-полувздох пронесся по залу, несколько черных фигур вздрогнули вдоль стен, как будто почувствовав свою уязвимость... Свежеиспеченный мистик Черного Круга, довольный произведенным эффектом, ухмыльнулся, приоткрыв крупные зубы...

За дверью вновь, позвякивая колокольчиками, протопали зомби, совершая свой бесконечный марш по городу-призраку. Городу, состоящему почти из одних руин, городу, немногочисленные живые жители которого даже строя новые здания, придавали им вид развалин, городу, навеки погруженному в сумерки, городу, живущему прошлым и в то же время - отстаивающему будущее (как утверждали сторонники Черного Круга, во всяком случае)... Городу, который большинство жителей Мира именовали "Могнак Забытый"...

 

 
Используются технологии uCoz